Джоконда и паяц
Шрифт:
Счастливое известие пробудило у нее зверский аппетит. Она вспомнила, что со вчерашнего вечера ничего не ела, и поехала в вегетарианское кафе, которое показал ей Рафик Грачев. Две порции овощного салата и ведические сладости утолили ее голод.
Потом позвонил брат, сообщил, что возвращается в деревню. Алина из вежливости уговаривала его остаться.
– Я не успела подыскать тебе работу. Подожди еще день-два.
Павел отказался наотрез.
– Не хочу, чтобы ты платила за мое проживание.
– Пустяки.
– Устал я от Москвы, – признался парень. – Шумно, суета кругом. Не смогу я тут. Поеду обратно, на нефтепромысел. Мать жалко. Совсем одна останется. Надеялась, что я рядом буду, в столице. Видно, не судьба.
– Ты пить правда перестал?
– Правда. В рот не беру. Отвернуло конкретно.
– Тогда женись, Пашка, – посоветовала Алина. – Я тебе невесту сосватаю.
– Она в деревню не поедет, – рассмеялся тот. – На север тоже вряд ли.
– А ты деревенскую бери.
У нее было хорошее настроение, и она хотела, чтобы все вокруг радовались. Пашка хоть и двоюродный, но брат. Родня, как-никак. И тетя Дуся не чужая.
– У нас в Черном Логе бабы все в возрасте, – возразил он и вдруг вспомнил знахарку из «чертова дома». Такую женщину он видел впервые. Запала она ему в душу. Вот бы ее в жены взять…
Из кафе Алина поехала в загородный дом. С тех пор как они с Кольцовым поссорились, тот о «Венере» не упоминал, а она не спрашивала. Но мысль о картине не шла у нее из головы. Забрал муж «Венеру» или не забрал? Может, решил перепродать?
Она позвонила в галерею. Там сообщили, что картина продана и покупатель ее увез. Умиротворение Алины сменилось дурным предчувствием. Снедаемая тревогой, она поставила «пежо» на парковку и вызвала такси. Малолитражка загородные дороги не одолеет.
Таксист попался угрюмый и молчаливый. Он крутил баранку, а пассажирка безуспешно пыталась вздремнуть. Только опустит веки – перед ней вырастает Ольга, грустная, с распущенными русалочьими волосами.
– Я не хотела умирать… – шепчет она, и Алина вздрагивает, просыпается.
– Включите музыку, – попросила она водителя.
– Шансон будете слушать?
– Буду.
– А то некоторым не нравится, – буркнул таксист.
Из динамиков полилась фривольная песенка, и Алина на время отвлеклась. Город давно закончился, потянулись унылые поселки, серые березовые рощи. Ее укачало, затошнило.
– Остановите! – взмолилась она. – Мне плохо!
Таксист молча притормозил, съехал на усыпанную листьями обочину. Алина, пошатываясь, вышла. Ее вырвало. Она вдыхала лесную прель, преодолевая приступ, вытерлась влажной салфеткой и вернулась в машину.
– Пакетик не захватили с собой? – недовольно осведомился водитель.
– Меня раньше не укачивало.
Она едва дотерпела до деревни Ягодки, где они с
– Подождите меня, – сказала Алина таксисту, протягивая деньги. – Я ненадолго.
Она позвонила охраннику, и тот открыл ей калитку. За забором стояла машина мужа, «хонда-цивик» бутылочного цвета. Миша не говорил ей, что собирается за город.
Алина быстро прошла в пустой холл, пахнущий краской и застланный большими кусками картона, чтобы не пачкался пол. Картон зашуршал под ногами. Навстречу Алине вышел охранник.
– Здрасьте…
– Где Михаил? – волнуясь, спросила она.
– В зале.
– Что он делает?
– Вчера картину привезли, – объяснил охранник. – Мы пробовали повесить, не вышло. Большая, тяжелая. Стену дрелить надо. Вот хозяин и приехал. Крепеж специальный привез и все такое.
Алина кивнула и отправилась в зал. Сердце прыгало в груди, горло сводили спазмы. Как бы опять не стошнило.
Она рванула дверь на себя, – в глаза сразу бросилась ослепительная, нагая, опаловая Венера, окутанная ниспадающим золотом волос. Кольцов застыл перед ней в благоговейном восторге. Он, казалось, не слышал, как вошла жена.
– Так я и знала! – сдавленно выкрикнула Алина.
Михаил медленно повернулся.
– А… это ты…
– Не ожидал?
– Признаться, нет. Что-то случилось?
– Почему ты не взял меня с собой?
– Зачем? У тебя свои дела, у меня свои.
– Ясно, до кого тебе есть дело! – она встала так, чтобы заслонить собой Венеру с ненавистным и прельстительным лицом Ольги.
Муж недоуменно поморщился.
– Что с тобой? Ты чем-то расстроена? Посмотри, какую красоту я приобрел для нас.
– Для нас? – взвизгнула Алина. – Для себя ты ее приобрел! Ну, как? Заводит?
– Успокойся…
В его голосе прозвучали раздраженные нотки. Поведение Алины выходило за всякие рамки. Раньше она не позволяла себе устраивать сцен. Тем более без повода.
– У тебя с ней что-то было?
Жена имела в виду Ольгу, но Михаил об этом не догадывался.
– Ты рехнулась? – разозлился он. – Ревнуешь меня к картине? Скажи еще, что я тайком прикатил в Ягодки, чтобы переспать с ней.
Венера насмешливо покосилась на супругов зеленоватым, как морская гладь, оком.
– Она не будет висеть у нас в доме! – завопила жена, забыв о собственных планах по уничтожению полотна. – Только через мой труп!..
– А мое мнение уже ничего не значит?
Алина упала на мягкий диван, покрытый целлофановой пленкой, и забилась в истерике. Муж побежал в кухню за водой.