Джон да Иван – братья навек

Тамоников Александр

– Не надо. Зачем ей знать об этом?.. Так, значит, ты в командировке?

– Да.

– И посещение кафе – часть твоей боевой работы?

– Можно сказать и так, но чтобы избежать недоразумений, я поведаю вам, как оказался в кабаке.

– Не надо. Я знаю, ты любишь Валю, сына. Ты не способен на измену. Так зачем Валюше ненужная информация?

– Вы правы.

– Ладно, если ты не хочешь выпить, пойдем спать?

– Да, надо отдохнуть. Нам с Полом рано вставать.

– Я слышал… Ответь, опасная

командировка? Хотя о чем я спрашиваю… Когда они были у вас безопасные? Работу ты себе, конечно, выбрал еще ту. Но только такой, как ты, мог завоевать любовь Валентины. Ради тебя она готова на все!

– Как и я ради нее. – Шепель поднялся. – Спокойной ночи, Борис Анатольевич. И спасибо вам!

– Да перестань. Спокойной ночи. Утром я провожу вас, все равно в последнее время встаю рано.

– О’кей, как говорит мой американский друг!

Шепель прошел в их с Валей комнату. Быстро приняв душ, он упал на широкую кровать и под прохладными струями кондиционера мгновенно уснул.

В пять утра мужчины и домохозяйка были уже на ногах. Шепель и Ларсен от завтрака отказались, ограничились чашкой кофе. Туркин проводил зятя и его друга до дверей.

– За девушку, Миша, не волнуйся. Сегодня же она будет в безопасности. На ее босса я надавлю – есть человек, который успокоит Кураева. А ты там поосторожней в командировке.

– Дело привычное, Борис Анатольевич.

– Ну, привычное – не привычное, а всякое может случиться; видел вас в работе, когда Ваню освобождали.

– Это ерунда была…

– Для кого как… Ты не будешь против, если я на недельку приглашу к себе Валентину с внуком? А то, знаешь, как-то тоскливо одному в этих хоромах. Из офиса домой не хочется ехать, а так хоть стимул появится.

– Я не против, Борис Анатольевич, только обеспечьте моих охраной. Чтобы не получилось, как в прошлый раз.

– Конечно, конечно! Теперь она без сопровождения сможет проехать только от вашего секретного городка и до трассы. А дальше с моими людьми.

– Добро. Пошли мы!

– Удачи, Миша, удачи, Пол!

– Спасибо. Скоро встретимся.

Шепель с Ларсеном спустились во внутренний двор, где их ждал «Лексус» с Григорием.

Шепель сел на переднее сиденье.

– Тебе, Гриша, что, замены не нашлось? Ночью катался, утром тесть подвязал…

– Мне, Михаил Иванович, не внапряг работа. Да и выдергивать из дома сменщика не хотелось – у него позавчера дочь родилась, так он весь в радостных заботах.

В утренние часы «Лексус» быстро миновал Москву и уже в 5.40 затормозил у «УАЗа». Попрощавшись с Григорием и отправив его обратно к дому тестя, Шепель проверил армейский внедорожник.

– Все, о’кей, покурим и поедем.

Майор и сержант выкурили по сигарете.

– Скажи, Майкл, Анастасия долго может пробыть у твоего отца?

– У отца жены, – поправил его

Шепель.

– Ну у отца жены.

– Сколько надо, столько и пробудет. А зачем тебе это?

– Было бы неплохо, если бы она дождалась нас.

– Нас или тебя?

– Меня… – вздохнул американский сержант.

– Понравилась?

– Если бы только понравилась, Майкл. Я влюблен, черт побери! Влюблен, как мальчишка.

– И женился бы на Анастасии?

– В тот же миг, как получил бы согласие.

– Интересно, как бы ты женился в тот же миг? Я бы вас расписал, что ли? Впрочем, мне это нетрудно…

– Я образно сказал. Конечно, необходимо соблюсти все формальности, согласовать решение с начальством – но добился бы руки Насти.

– Даже если бы тебя погнали из службы?

– Да, – немного подумав, категорично заявил Ларсен.

– О! Теперь вижу, что эта девочка крепко зацепила твое сердце.

– Я буду думать о ней постоянно, поэтому для меня важно, чтобы я мог быстро найти ее в России.

– Найдешь, это я тебе гарантирую.

– Но согласится ли она стать моей женой?

– Согласится, Пол, даже не сомневайся.

– Почему ты так уверен в этом?

– Потому что… – Шепель чуть было не сказал: «Разве она упустит момент выскочить замуж за американца и уехать в США?», но это обидело бы Ларсена. Поэтому ответил: – Потому что я видел, какими глазами Анастасия смотрела на тебя. Восхищенными. А как вы целовались… Это была не имитация. В общем, об этом не думай. Как говорится, на данном направлении никаких препятствий для тебя нет. И для нее тоже.

– Благодарю, Майкл… А почему у тебя какой-то встревоженный вид?

– Болею с похмелья.

– Неправда. Ты бы снял синдром препаратом из боевой аптечки еще дома у отца жены.

– Правду хочешь? Хорошо. Меня беспокоит то, что о нашей стычке в кафе с ментами может стать известно твоему и моему начальству.

– Но откуда? Нас же не взяли! На оружии отпечатков мы не оставили. То, что были в кафе – я имею в виду пальцы на бокалах, – это ни о чем не говорит. Да, были, посидели и ушли.

– Все это так, – сказал Шепель. – И мы, конечно, отмажемся, но при условии, что нашу стычку не зафиксировали камеры наблюдения.

– Но ты же их не заметил…

– Что совершенно не говорит об их отсутствии. Хотя, может, их и не было… Ждать бессмысленно, едем в лагерь, там обстановка прояснится точно, а главное, совсем скоро.

В 6.40 «УАЗ» въехал на территорию лагеря. Тимохин, несмотря на то что общий подъем еще не был объявлен, находился возле казармы. Шепель и Ларсен подошли к нему.

– Здравия желаю, командир!

– Привет!

– Доброе утро, господин полковник!

– Доброе, сержант.

Офицеры пожали руки. Ларсен прошел в казарму, Шепель задержался.