Джон Фейворс. Богатый Нищий
Шрифт:
В планах была работа международного уровня: право или политика. Вместе с тем я становился все более са-мосозерцательным, медитировал, увлекался метафизикой.
Как только я слышал, что какой-то гуру, мистик или йоги дает практические занятия, лекции, семинары, я сразу шел послушать. Как-то я нашел одну группу в Нью-Йорке. Я учился в Принстоне, Джерси и оттуда до Нью-Йорка было три часа езды. Я поехал в Нью-Йорк, чтобы встретиться с гуру. Ой, нет. Еще до гуру… Я был на каникулах в Огайо и пошел в центр метафизики. Туда приехал гость. Говорили, что он спиритуалист-мистик. И еще он был художником. Он давал лекции по метафизике в течение девяти дней, и я приходил
Я всегда был не прочь пообщаться с такими людьми. Всю жизнь со мной происходили мистические вещи, мне встречались необычные люди, поэтому для меня такой поворот событий был вполне естественным. И сейчас, когда я стремился к духовной жизни, я был рад этому предложению.
Я всегда ожидал каких-нибудь чудесных событий, встреч с особыми людьми, поэтому я воспринял приглашение как должное. Мы начали ходить к нему и брать уроки. Он стал обучать нас: меня, моего друга, его жену и еще одного или двух людей. Но через какое-то время в учениках остался только я. Он занимался со мной несколько лет. Я продолжал учиться, занимался своими делами, но как только у меня появлялось время, я приходил к нему. Он обучал меня аштанга-йоге, раджа-йоге и гьяна-йоге.
– Он был вашим последним гуру?
– Нет, он был первым, кто был связан с мистицизмом и учением Вед. До него у меня были гуру-христиане.
– А кто из христианских святых Вам нравится больше всего?
– Святой Франциск Ассизский, святая Жанна Д’ Арк -они были великими христианами и обладали глубоким бхакти. Они находились на уровне мадхурьи.
Когда мой первый наставник обучал меня, он нередко говорил, что он не мой гуру. Я не понимал этого. Он занимался со мной, учил, тратил на меня часы и часы, иногда я проводил у него по 10-12 часов кряду. Он был таким необычным, никогда не уставал. Иногда он замечал, что у меня нет больше сил, и отправлял домой, но, если он видел, что я увлечен, он мог продолжать и продолжать.
Однажды я поехал в Нью-Йорк. Там я встретился со своим вторым гуру Шри Чинмоем, дававшим восточную философию, в группе которого я стал заниматься. Между этими двумя гуру я встречал других, но они не привлекали меня, и я не получал у них инициацию. Еще мне нравился Свами Шачинанда. Также был интерес к Саи Бабе, но небольшой.
– Вы встречались с Саи Бабой лично?
– Нет, только с его последователями.
Часто, объясняя что-либо, мой первый гуру говорил мне: «Прабхупада говорит так». Я понятия не имел, кто такой Прабхупада, может быть, его дядя или друг, но он очень часто ссылался на Прабхупаду.
Он первый показал мне изображение Кришны, когда я спросил его, кто такой Бог и как Он выглядит. Он развернул холст, на котором был Кришна-Шьямасундара, черный, играющий на флейте, а рядом с Ним - Радхарани. Очень известный сюжет. Эту картину он написал сам. Я был изумлен: «И это Бог? Черный? Он играет на флейте? У него есть подружка? Одет как женщина?» Когда я получил инициацию у Шри Чинмоя, первый учитель сказал мне, что тот имперсоналист. Он использовал именно этот термин. На что я ответил, что Шри Чинмой - джагат гуру и инкарнация.
– Джагад гуру!
– рассмеялся он.
– Знаешь ли ты, кто такой джагад гуру?! Ты действительно хочешь знать, кто является джагат гуру? Кто является
духовным
– Да, конечно!
– сказал я, дрожа от нетерпения.
– Ты действительно хочешь знать?
Он снова задал мне тот же вопрос. При этом его голос был очень серьезным. Я понял, что быть святым - непросто, носить титул святости - большая ответственность. Он пронизывающе посмотрел на меня и переспросил в третий раз:
– Ты уверен, что хочешь знать?
– Да.
– Так уж я устроен. Всегда хочу понять все до конца, узнать, где истина и кто выше всех. Я хочу быть рядом с ним и быть таким, как он.
– Когда я тебе скажу, ты должен будешь уйти и никогда не приходить ко мне. Ты готов к этому?
– И хотя от его вопросов у меня мороз шел по коже, я сказал «да». Это было очень трудно сделать, так как он выглядел наиболее настоящим из всех учителей, которых мне приходилось встречать. А сейчас я мог потерять его, не зная наверняка, получу ли что-нибудь взамен. И лишь стремление к истине и вера в него заставили меня согласиться.
– Это духовный учитель движения Харе Кришна, - сказал он.
А вот это мне совсем не понравилось. Тогда он стал рассказывать, что Прабхупада - великая душа и его приезд большое благословение Западу. Многие учителя, говорил он, считали большой честью встретиться с ним и с почтением приходили к нему на даршан. Он встречался со многими из них, например, с Махариши Махеш Йоги.
Позже я узнал, что Махариши говорил своему секретарю, что высшая степень саморазвития - это сознание Кришны. А когда мы распространяли книги в Швейцарии и заходили к главам его школ, мы видели, что они, став в круг, совершают пранам бхагават (Поклонение Богу обращением к Его именам) Кришне.
Но вернемся к теме. Когда я услышал такой ответ, я был в шоке. Учитель вселенной - наставник тех, кто, как пьяные, скачут по улицам в простынях с боевой раскраской на лицах?! Танцуют босиком на снегу, в Америке! И эти люди обладают высшим знанием? Но, несмотря на внешнее отторжение, я знал, что должен буду проверить. В то время я изучал йогу, медитировал и был счастлив. Но, узнав, что есть более высокое знание, я понял, что мне необходимо постичь его и изменить всю свою жизнь.
Сказанное потрясло меня. Мой ум не хотел принимать ни слова и говорил, что гуру сказал все это, чтобы избавиться от меня. Затем я подумал: «Если он соврал, то почему он соврал сейчас? Он учил меня на протяжении трех лет. Он мистик. Он может читать мысли, предсказывать будущее и еще много, много других вещей. Он очень могуществен. Я видел это. Он никогда не лгал мне. Даже сейчас я много знаю о будущем. Он очень многим делился со мной, многое показал мне. И что же мне теперь делать? Он помогал мне, никогда не требовал платы, никогда не обманывал меня, занимался со мной часами. И сейчас он пытается избавиться от меня. А может быть, это не так». Я решил все выяснить.
Тогда я ушел от него в полной растерянности. Я был единственным ребенком в бедной семье, который получил шанс учиться в лучшей школе Америки. Получил все эти научные степени с большими перспективами на будущее. Мне даже дали денег, чтобы я мог продолжать обучение. Люди помогли мне встретиться с одним важным человеком из Танзании, чтобы он учил меня, и потом я должен был поехать с ним в Китай, чтобы работать по контракту. И все эти международные контакты уже были налажены. В мои двадцать передо мной простирались прекрасные возможности построить карьеру. Но если я присоединюсь к этим людям, что будет с моей судьбой?