Джон Голсуорси
Шрифт:
в деревне
– четыре часа
в Лондоне
– три часа
Переписка и попытки собраться с мыслями:
в деревне
– два часа
в Лондоне
– четыре часа
Просмотр газет
– три четверти часа
Принудительное чтение и другие попытки заняться делом
– один час
Приятное чтение
– полчаса
Напрасная правка старых и новых вещей
– один час
Обучение самой жизнью
– все остальное время
Это можно назвать днем с восьми до двадцати одного часа.
Дж. Г.
1927 год – первый с момента покупки Бери-Хауза – небогат событиями. В декабре
Темой нового романа «Лебединая песня» становится возвращение Джона Форсайта и его жены в Англию. Флер, которая во время всеобщей забастовки работала в столовой, случайно встречает Джона и делает все, чтобы соблазнить его и вернуть себе. Но долг чести и верность жене помогают Джону освободиться от ее чар: он решает никогда больше не видеться с Флер. Обезумев от горя, Флер роняет в доме Сомса в Мейплдерхеме непогашенную сигарету, что становится причиной пожара. Сомс, пытавшийся спасти дочь, сам смертельно ранен.
Убить Сомса Форсайта было для Голсуорси трудным и очень ответственным решением. Сомс – это «талисман» Голсуорси, принесший ему счастье, герой, без которого «Собственник» и «Сага» не состоялись бы. В апреле 1927 года он пишет Грэнвиллу-Баркеру: «Нет, сэр, Сомс переживет эту книгу. Я намереваюсь в финале убить его, и все же, я думаю, он меня переживет (он пока еще очень молод, ему, знаете ли, всего семьдесят два)».
Но 12 августа он писал тому же адресату: «Я закончил свой роман, и теперь «Le Roi est mort» [130] – это я Вам сообщаю по секрету, поскольку Вы этим интересовались». И в постскриптуме к тому же письму: «В воскресенье мне шестьдесят. Я очень стар!»
130
Король умер (франц.).
Решение расстаться с Сомсом было, пожалуй, весьма закономерным; и шестидесятилетие автора сыграло здесь не последнюю роль. Хотя никто – ни родные Голсуорси, ни его читатели – не признавали этого, он начал утрачивать свое писательское мастерство. Его трилогия «Последняя глава» очень слаба, хотя и в ней есть черты того писателя, которым Голсуорси был когда-то, особенно в обрисовке образа Динни Черрел и в сюжетной линии, касающейся Уилфрида Дезерта. Трагедия Голсуорси заключалась в том, что он должен был встречать неудачи один на один, в то время как его близкие и литературный мир продолжали упорно твердить о его успехах.
Была ли «Лебединая песня» задумана как вообще его последняя книга? Ведь «лебединая песня» – «последнее произведение поэта или композитора, созданное незадолго до его смерти» (OED) [131] . Этот роман, безусловно, был последней хорошей книгой, написанной Голсуорси. Его друзья восприняли ее с восторгом. Каннингэм-Грэхэм [132] назвал ее «последним камнем в монументальном здании, воздвигнутом Вашим гением», а Гилберт Мюррей писал: «Образ Сомса – настоящая удача. В нем постоянно ощутимо его прошлое – всепоглощающая
131
Oxford English Dictionary – Оксфордский словарь английского языка.
132
Каннингэм-Грэхэм Роберт Бонтайн (1852—1936) —шотландский литератор, путешественник, общественный деятель.
Но для писателя почти невозможно прекратить писать, и если, позволив Сомсу погибнуть, Голсуорси действительно решил навсегда отложить перо, то исполнить это решение он не сумел. Во время зимнего отдыха в феврале 1929 года в Биаррице он написал две пьесы, которые хотел поставить вместе со своим старым коллегой по театру Лионом М. Лайоном. «Я только что закончил пьесу, которую вычитал лишь наполовину, и сразу принялся за работу над другой. Сообщите мне о Ваших планах, нужна ли Вам еще новая пьеса, и если нужна, какова вероятность ее постановки». (Напомним, что, работая над «Побегом», он считал, что это будет его последнее драматическое произведение.) Две новые пьесы, о которых шла речь в письме, были «Изгнанник», поставленный в Уиндхэмз-тиэтр в июне 1929 года, и «Крыша», которая после пробного просмотра в Голдерз-Грин в ноябре того же года пошла в театре «Водевиль»; обе пьесы успеха не имели и очень скоро были сняты со сцены.
«Убив» Сомса, его создатель почти тотчас же пожалел об этом: «Трудно так сразу и окончательно расстаться с теми, с кем давно сжился», – писал он в кратком предисловии к своей следующей книге «На форсайтской бирже» – «сборнику достоверных историй о Форсайте», опубликованной 3 октября 1930 года. Вернувшись в мир своих Форсайтов, Голсуорси вновь обрел легкость пера: рассказы не блестящи, но они лучше, чем что-либо другое, написанное им в это время, и пользовались огромным успехом у читателей.
3 июня 1929 года имя Голсуорси появилось среди награжденных орденом «За заслуги» в день рождения королевы; Голсуорси полагал, что это совершенно другое дело, чем дворянский титул, который ему хотели пожаловать одиннадцать лет назад, и что подобную награду писатель может принять. Поздравления посыпались со всех сторон.
Голсуорси получил орден в Сент-Джеймс паласе [133] 9 июля. Очень странно, что Ада накануне этого события отправилась в их обычное путешествие за границу.
133
Сент-Джеймс палас (Сент-Джеймский дворец) – бывшая королевская резиденция в Лондоне.
В октябре 1930 года Голсуорси завершил первую часть своей новой трилогии – «Девушка ждет». «Я начал работу с другим семейством – Чаруэллами (или, правильнее, Черрелами), представителями более старого типа семьи, с приверженностью традициям и чувством долга большими, чем у Форсайтов. Я закончил первый роман о них и, если мне повезет, надеюсь написать трилогию», – писал он Андре Шеврийону.
«Если мне повезет...» Хотя ему было всего шестьдесят три года, он чувствовал, что силы его на исходе. У него всегда было исключительное здоровье – он редко посещал врачей и никогда не лежал в больнице. Жизнь Ады была бесконечной чередой болезней, лечений и выздоровлений, и, может быть, именно реакцией на это стал страх Джона перед необходимостью обращаться к врачу. Он гордился, что поддерживает форму, ежедневно делал зарядку, ездил верхом или совершал прогулки пешком и, когда представлялась возможность, играл в теннис или крикет. Он даже ежегодно записывал их с Адой физические данные, фиксируя даже малейшие отклонения от нормы! По словам Рудольфа Саутера, в 1930 году у него на лице появилось пятно, очень его беспокоившее; ему сказали, что это застарелая язва и ее можно вылечить облучением, но беспокойство у Голсуорси осталось.