Джон Р. Р. Толкин. Письма
Шрифт:
121 Из письма в «Аллен энд Анвин» 13 июля 1949
По поводу продолжения к «Фермеру Джайлсу из Хэма».]
Что до новых «легенд Малого Королевства»: я сослался на одну из них в предисловии, на случай, если из них и впрямь однажды что-то выйдет или вдруг ненароком обнаружится обрывок старинной рукописи. Но Георгий и Пуз остаются лишь наброском, и непросто ныне возродить дух былых дней, когда мы, бывало, объезжали границы М.К. в стареньком автомобильчике. «Детям» ныне от 20 до 32. Но когда я наконец-то буду иметь на руках текст «Властелина Колец», — а я уже почти перепечатал чистовой вариант набело, — пружина распрямится, и, может, что-то и выйдет.
122
Миссис Митчисон расхвалила в письме «Фермера Джайлса из Хэма», опубликованного осенью 1949.
13 декабря 1949
Мэнор-Роуд, 3, Оксфорд
Уважаемая миссис Митчисон!
Необыкновенно любезно с вашей стороны было мне написать….. Что до «Фермера Джайлса», боюсь, он писался крайне легкомысленно, изначально — о «никаковском времени», где вполне возможны и мушкетоны, и все, что угодно. Благодаря легкому налету академизма, — в том варианте, что был зачитан общ. Лавлейса и в опубликованном, — мушкетон смотрится вопиюще — но, по правде говоря, ничуть не ужаснее, нежели все эти средневековые переложения артуровского материала. Однако его уже не заменишь, слишком уж крепко врос в текст; а многих анахронизмы забавляют. Сам я никак не мог отказаться от цитаты из «Оксфордского словаря» (ну Марри как живой!{Имеется в виду сэр Джеймс Марри, первый из издателей Оксфордского словаря (один из «четырех ученых клириков из Оксенфорда»), который якобы и дал определение слова «мушкетон».}). Греческий огонь, должно быть, более смахивал на огнемет: на греческих кораблях он, похоже, представлял собою смертоносную силу. Но на острове Британия, судя по археологическим данным, не было ровным счетом ничего напоминающего огнестрельное оружие. Но и доспехов четырнадцатого века — тоже.
По мне, драконы — увлекательнейшее создание фантазии. Впрочем, о беовульфовском я не самого высокого мнения. Но что до проблемы вторжения «дракона» в северное воображение и его трансформации там — о ней я знаю недостаточно. Фафнир из поздних норвежских вариантов истории Сигурда куда лучше; и Смауг с его красноречием явно многим ему обязан.
Я знаю исландский весьма неплохо (да мне и полагается!) и немного валлийский; но, невзирая на все мои усилия, древнеирландский мне упорно не дается, равно как и его современные производные. Смешение в политическом и культурном плане было весьма ощутимым и сложным, — но в исландском языке следов почти не оставило, разве что в заимствованиях некоторых имен, таких, например, как Бриан и Ньяль, что прижились в Исландии. Влияние на ирландский оказалось куда значительнее. Но в любом случае имена, хоть сколько-то схожие по звучанию, обычно сливались или смешивались…..
Надеюсь вскорости подарить вам две книги, о которых по крайней мере одно критическое замечание окажется справедливым: они чрезмерно длинны! Одна — продолжение к «Хоббиту», которое я только что закончил спустя 12 лет (нерегулярных) трудов. Боюсь, эта книга в три раза длиннее, предназначена не идя детей (хотя вовсе не обязательно для них совсем уж непригодна) и местами довольно мрачна. Мне кажется, она гораздо лучше (но по-другому). Вторая — чистой воды миф, легенды прошлого, достаточно далекого уже во времена Бильбо.
Еще раз спасибо за письмо. Надеюсь, ответ местами читабелен.
С наилучшими пожеланиями, искренне Ваш, ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.
123 Из черновика письма к Мильтону Уолдману 5 февраля 1950
Примерно в то время, когда Толкин заканчивал работу над «Властелином Колец», его познакомили с Мильтоном Уолдманом, редактором лондонского издательства «Коллинз». Уолдман весьма заинтересовался новой книгой, а также и «Сильмариллионом»: Толкин надеялся издать его вместе с «Властелином Колец». Поскольку «Аллен энд Анвин» от «Сильмариллиона» отказались (Толкин предлагал им рукопись в 1937 г.), теперь он решил попробовать сменить издателя; соответственно, Толкин показал Уолдману те части «Сильмариллиона», что существовали в беловом варианте. Уолдман ответил, что охотно опубликовал бы их, если бы Толкин закончил книгу. Тогда Толкин предъявил ему текст «Властелина Колец». Уолдман вновь пришел в восторг и предложил опубликовать рукопись при условии, что Толкин «не связан никакими обязательствами, будь то юридического или морального
Мне страшно жаль, что столько дней пролетело с тех пор, как я получил вашу записку….. Едва я обрушил на вас рукопись [ «Властелина Колец»], я тут же и устыдился: взвалить на человека в отпуске такую работу способен лишь авторский эгоизм. И, исследовав собственную совесть, я вынужден был признать, что — как человек, который одиноко трудился в своем уголке и слышал отзывы лишь нескольких друзей-единомышленников, — я был в значительной степени побуждаем желанием услышать от «свежего человека», обладает ли мое произведение какой-нибудь общечеловеческой ценностью или это лишь бесплодное личное хобби.
И в то же время не думаю, что на самом деле обременил вас под обманным предлогом….. Я так понимаю, никаких юридических обязательств перед «Аллен энд Анвин» у меня нет, поскольку пункт договора на «Хоббита» касательно предоставления им следующей книги выполнен либо (а) когда они отвергли «Сильмариллион» или (б) когда они наконец приняли и опубликовали «Фермера Джайлса». Я был бы (как вы подметили) рад от них отказаться, поскольку они по многим статьям меня не устраивают. Однако я состою в дружеских отношениях со Стэнли (которого тем не менее не слишком-то люблю) и с его вторым сыном Рейнером (которого люблю и даже очень). Всегда подразумевалось, что я пишу продолжение к «Хоббиту». Рейнер прочел почти всего «Властелина Колец», и книга ему нравится: еще маленьким мальчиком он прочитал рукопись «Хоббита». Сэр Стэнли давно знает о том, что «Властелин Колец» перерос свое предназначение, и недоволен, поскольку думает, что доходов от него никому не дождаться (так он говорил); и тем не менее ему все равно очень хочется взглянуть на окончательный вариант. Если это является моральным обязательством, значит, я им связан: по крайней мере, мне следует объясниться. А не упоминал ли я обо всем об этом в моем письме от 13 декабря? Ведь собирался же. Однако я со всей определенностью попытаюсь высвободиться сам или, по крайней мере, спасти «Сильмариллион» и всю его родню из затягивающих пут «А. энд А.», если смогу — по-хорошему, если удастся.
124 К сэру Стэнли Анвину
«Аллен энд Анвин» переслали Толкину вопрос читателя о том, правда ли он написал «Подлинную историю Фэери».
24 февраля 1950
Мертон-Колледж, Оксфорд
Уважаемый Анвин!
Боюсь, я — самый необязательный человек на свете. В настоящий момент я «в отпуске» и то и дело в отъезде; хотя попытка разобраться с горой литературных и «научных» задолженностей — предполагается, что отпуск этой попытке всячески содействует, — оказалась мне не по силам, тем более что в последнее время меня беспокоит горло, и чувствую я себя не наилучшим образом.
Но, как бы то ни было, мне давным-давно следовало ответить на ваш запрос, поступивший от мистера Селби. И хотя датирован он 31 января, на самом деле письмо написано 31 декабря.
Даже вообразить себе не могу и так и не сумел выяснить, что имеет в виду мистер Селби. Разумеется, никакой «Подлинной истории Фэери» я не писал (и уж названия такого, конечно же, не выбрал бы); равно как и не порождал слуха или пророчества о том, что такое произведение существует. Мне остается предположить, что мистер Селби ассоциирует меня с «Фэери» и приписал мое имя произведению, написанному кем-то другим. Маловероятно, чтобы он подслушал литературную болтовню (о каковой я, по крайней мере, понятия не имею), в ходе которой кто-нибудь сослался бы на мой «Сильмариллион» (давным-давно отвергнутый и убранный на полку). Название не то чтобы вполне подходит, а произведение это прочли в рукописи лишь примерно человек пять, включая двоих моих детей и вашего рецензента.
Это, однако, подводит меня к теме более важной (для меня, по крайней мере). В одном из ваших последних писем вы по-прежнему выражали желание взглянуть на рукопись моего предполагаемого произведения, «Властелина Колец», изначально задуманного как продолжение к «Хоббиту». На протяжении вот уже восемнадцати месяцев я жил ожиданием дня, когда смогу объявить его завершенным. Но достиг я этой цели только после Рождества. Книга закончена, даже если и не до конца отредактирована, и пребывает, сдается мне, в том состоянии, когда рецензент вполне мог бы ее прочесть, если бы не увял при одном ее виде.