Джони, о-е! Или назад в СССР 4
Шрифт:
На третий день мы с Мэри перебрались на Коралловый сад, где погружались до двадцати метров. Течение почти отсутствовало, видимость была приличной, метров до тридцати. Обширные коралловые поля снова поразили меня, а Мэри просто пищала бы от восторга, если бы позволял воздушный редуктор.
На следующий день нас снимали у логова Омаров, на глубинах до пятнадцати метров, где я позволил себе понырять без акваланга, но с гарпунным ружьём, правда, ничего не добыв. Не стрелять же рыб попугаев? Где-нибудь подстрелю барракуду, и кадры склеим.
Следующим днём мы посетили черепашью пещеру, очень понравившуюся
Проведя на Сипадене великолепные десять дней, мы перебрались на Борнео и немного попутешествовали по джунглям, но кроме, центра реабилитации орангутанов, Мэри ничего на Борнео не понравилось. Там мы и нас тоже поснимали, и мы все вернулись в Лондон. Причём я полностью изъял весь отснятый материал, потратил месяц на монтаж и продал пять фильмов за пять миллионов фунтов. Той же ВВС и продал. А поездка и аренда съёмочной группы мне обошлась в двадцать тысяч фунтов. Одновременно с показом первой части по Британскому телевидению мы запустили рекламу наших цифровых видеокамер и к концу месяца подняли продажи на триста процентов. Японские производители плёночных видеокамер «кусали локти». Ха-ха-ха…
Рождество я встретил с семьёй, а на новый год уехал «в Индию» через Париж, «вынырнув» в Москве в облике Пьера Делаваля. На новогоднем шоу мы повторили прошлогодний рок-марафон, снова прерванный в полночь фейерверком, ещё более мощным и красочным. Перед университетом залили каток, построили две разнонаправленные горки и организовали прокат коньков и санок. Несмотря, что рядом шло строительство «олимпийской деревни», стройка празднику не помешала.
Мэри меня не беспокоила. Мы сразу с ней договорились, что мой бизнес требует постоянных отлучек, так как рынок руда Индокитая и Юго-восточной Азии, позволяет открывать производства с меньшими затратами и получением большей прибыли. Чем я там, в принципе и занимался, через нанятых мной местных предпринимателей.
Открытые в Индии и Тайване фабрики по производству микропроцессоров уже начали давать первую продукцию.
Буквально сразу, как только мы выпустили первые процессоры с моей архитектурой, я обратился в Тайваньский Национальный университет Цинхуа с предложением прочитать лекции по микропроцесингу. А так как я уже читал лекции в школе Сомерсета и, естественно, имел отличные рекомендации не только школы, но и Королевского колледжа Англии, то они меня пригласили. По окончании недельного курса, где я подробно описывал физические и химические процессы производства микрочипов, они попросили помочь им в создании лаборатории, на что я упорно намекал в процессе лекций.
Я задумчиво почесал затылок и предложил им организовать настоящее производство,
Руководство университета взяло себе время на «подумать» и оценить риски и прислало мне приглашение на обсуждение деталей соглашения. Третьим участником проекта стало правительство Тайваня, а я стал основным инвестором, имеющим пятьдесят один процент акций.
Я ничего не придумывал, а лишь реализовал идею, предложенную этому университету американцем китайского происхождения Чжаном Чжунгмоу, сделавшем свою карьеру от простого инженера в маленькой фирме до вице-президента группы «Texas Instruments» известнейшего производителя транзисторов.
Сун Юньсюань — премьер-министр Тайваня, или как она называлась Китайская Республика Тайвань — лично пожал мне руку после подписания контракта и познакомил с президентом «Научно-исследовательского института промышленных технологий», который по задумке Сунь Юньсюаня, должен был сопровождать производство своими изысканиями.
Пройдясь по лабораториям НИИ, я дал несколько полезных советов, направив исследование несколько в иную сторону, и уехал. Вместо меня в Тайвань стали наезжать мои «научные специалисты» из лабораторного состава, которые изучили возможности НИИ и дали определённые рекомендации по нужным нам исследованиям. Работа закрутилась так, что теперь, через два года построенный завод «чистого производства» выпустил пробную партию микрочипов, а на основании отработанной технологии и в СССР теперь строится такое же производство, для которого оборудование изготавливалось по всему миру. Вроде как для тайваньских заводов.
Хорошо встретив новый тысяча девятьсот восьмидесятый год, я снова вернулся в Париж. А из Парижа улетел в Тайвань, где как председатель правления провёл годовое совещание инвесторов, где мы заслушали отчёты руководителей проекта. Я продолжал владеть пятьдесят одним процентом акций, правительство Тайваня тридцатью процентами, остальные акции были раскуплены по свободной подписке. Основным руководителем проекта был тот же самый Чжан Чжунг, которому я ещё год назад предложил должность директора компании, объяснив, что организация бизнеса в Юго-Восточной Азии перспективна своей кадровой стабильностью и качеством сборки.
Я специально предоставил Чжан Чжунгу возможность попутешествовать по Японии, Малайзии и Тайваню, и он самостоятельно пришёл к тому же выводу, что текучесть кадров в этих регионах значительно ниже, чем на Западе. И теперь он докладывал о том, что за два года производственные кадры прошли качественное обучение и приступили к сборке микрочипов, а лаборатории продвинулись в сторону ультрафиолета и готовы ставить задачи производителям ламп.
Уставший, но удовлетворённый тем, что процесс не стопорится, а движется и будет теперь двигаться самостоятельно, так как эта фирма и в другом времени совершенно самостоятельно стала второй крупнейшей в мире компанией по производству микропроцессоров, а я ей ещё и придал ускорение. И по условиям контракта в лабораториях тайваньской компании и НИИ будут работать учёные моей Британской фирмы, то есть — советские разведчики.