Джонни, будь паинькой
Шрифт:
Внезапно в голову приходит мысль.
— Погоди, ты что, не заряжал его с тех пор, как Паола уволилась?
— О, точно, — отвечает Джонни и морщит лоб, пытаясь вспомнить. — Прикроватная тумбочка, — наконец выдает он и выходит.
«Чертова тумбочка», — беззвучно бормочу я и приступаю к уборке в шести разворошенных ящиках.
Через два часа я все еще в кабинете. Джонни больше не приходил. Роза заглядывает ко мне и сообщает:
— Я домой, милая. Оставила вам в холодильнике
— Чудно, спасибо!
— Я точно слышала, что Джонни вернулся?
— Да, пару часов назад. Пошел наверх позвонить Серенгети.
— А-а, — понимающе говорит Роза. Интересно, она читает сплетни о звездах?
— Вы с ней встречались? — спрашиваю я.
— Да, она пару раз тут бывала.
Я киваю, желая узнать подробности, но чувствуя, что выпытывать их не нужно.
— Ладно, милая, я пошла. До встречи.
— Пока, Роза, и еще раз спасибо!
Вскоре я заканчиваю работать и ухожу из кабинета. Стою у подножия лестницы, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги Джонни, но ничего не происходит. Стоит ли подняться и спросить его, не хочет ли он пиццы? Даже не знаю. Минуту колеблюсь. Наверное, все-таки стоит. Поднимаюсь на пару ступенек, останавливаюсь и оглядываюсь. Нет, лучше не надо его беспокоить. Спустится сам, если проголодается.
Иду на кухню, включаю духовку и достаю из холодильника пиццы. Роза приготовила одну с курицей, зелеными перчиками и красным луком с шашлычным соусом, а другую с моцареллой, помидорами и базиликом. Какую бы предпочел Джонни? Не вегетарианец ли он? Сомнительно, но я не уверена. Упоминается ли об этом в органайзере?
Снова иду к лестнице и прислушиваюсь. Ничего. Это нелепо. Уверенно поднимаюсь на второй этаж, сворачиваю налево, но сделав пять шагов к его комнате, нерешительно останавливаюсь. Возвращаюсь на кухню и заглядываю в холодильник в поисках чего-нибудь съедобного, чем можно утолить голод и избавить себя от необходимости принимать решение.
Наверное, сварю картошку в мундире. Повариха из меня неважная. Или стоит пойти к себе в комнату и воспользоваться кухонькой? Не хочу мешать Джонни.
Да, так я и поступлю. Оставлю духовку включенной на случай, если ему захочется съесть пиццу. Или испечь ее для него?
Ерошу волосы. Как же я устала! Подожду еще полчаса — вдруг он спустится.
Спустя час и сорок минут я уже с десяток раз сходила к себе в комнату и обратно на кухню. И решение так и не приняла.
Знаю, выглядит так, будто я чокнутая. В конце концов, это же не судьбоносное решение: есть пиццу или не есть.
Все, решила. Готовлю.
Открываю духовку и отправляю в нее обе пиццы. Через несколько секунд передумываю и достаю их обратно.
— Что ты делаешь?
Ну вот опять. Мег изображает из себя идиотку перед новым боссом. Поворачиваюсь и растягиваю губы в улыбке:
— Ничего. Просто готовлю пиццы, которые оставила Роза.
— Или не готовишь, — замечает Джонни, кивая на пиццы на столешнице.
Смущенно смеюсь, беру противень с пиццами и ставлю его в духовку.
—
— Конечно. С чем они?
Рассказываю.
— Пополам? — предлагает Джонни.
Он решает трапезничать на террасе, и скоро я иду туда с нашим ужином. Джонни сидит на шезлонге и перебирает струны акустической гитары. Задерживаю дыхание, понимая, что он еще и поет. У него прекрасный голос, глубокий и мелодичный. Я знаю, что Джонни умеет петь с надрывом, но сейчас он поет медленно и нежно. Не могу сдвинуться с места.
— Прошу, прошу, прошу, дай мне то, чего я хочу…
Джонни видит меня и замолкает. Кладет гитару на шезлонг и смотрит на меня своими проницательными зелеными глазами. В животе начинают порхать бабочки.
— Это одна из твоих новых песен? — Я пытаюсь говорить спокойно, стоя перед ним с двумя большими блюдами.
— Нет, Мег, это песня «Смитс».
— Ой, я собиралась сказать, почему бы тебе не оглянуться по сторонам, зануда, разве ты мало имеешь? — пытаюсь я скрыть свое невежество.
— Не думаю, что Моррисси приходило такое в голову.
— А этот старпер тут при чем?
— Он был вокалистом «Смитс», Мег. Черт, ты правда ничего не знаешь о музыке?
— Я знаю, что «Спайс герлз» на пике карьеры продали больше альбомов, чем ты. И это было до того, как ушла Джери.
Джонни качает головой и ошеломленно на меня смотрит:
— Как ты вообще ко мне попала?
— Забавно, что ты об этом спрашиваешь. Я разговаривала с помощницей Рода Фримантла…
— Разговаривала?
— Ну, переписывалась в МСН. Короче, я общалась с ней — кстати, ее зовут Китти, — и она сказала, что ты месяц искал замену Паоле.
— Угу, — кивает Джонни. Поднимается и идет к дальнему концу террасы, где стоит каменный стол и скамейки. Я иду за ним.
— Красное вино подойдет? — интересуется Джонни, направляясь к бару.
— Прекрасно, — соглашаюсь я и ставлю пиццы на стол. Джонни приносит бутылку, бокалы и штопор.
— Почему Паола вообще ушла? — спрашиваю я, усаживаясь.
— Сядь туда, — командует Джонни, показывая штопором, куда именно. — Полюбуйся видом.
Повинуюсь, а он открывает бутылку и садится рядом со мной. Я отодвигаюсь.
— Я не кусаюсь. — Он косится на меня и наливает вино в бокалы. Какое-то время мы молча едим, глядя на город. Смог рассеялся, и закатное небо окрашивается из голубого в оранжевый.
Джонни так и не ответил на мой вопрос.
— Итак, Паола… — снова пытаюсь я.
Джонни откусывает от пиццы.
Ладно, сдаюсь. И еще, похоже, у меня пропал аппетит. Есть пиццу — последнее, что мне хотелось бы делать при Джонни Джефферсоне.
— Ты все? — спрашивает Джонни, доедая третий кусок.
— Да, спасибо. — Отодвигаю тарелку.
Он достает из кармана сигареты и постукивает фильтром одной по столу, прежде чем прикурить. Поворачивается ко мне лицом, подогнув под себя ногу. Нервно поднимаю на него глаза.