Джонни Оклахома- 2
Шрифт:
– Повара через пару лет казнили за подгоревших фазанов, поданных к королевскому столу, а трагическая повесть о влюблённых пережила тысячелетия, и увековечена в названии гостиницы моего двоюродного брата Алоиза Адольфуса. И там всегда подают свежайших устриц с белым вином со склонов Терракийских гор.
Мэтр замолчал, ожидая от слушателей хоть какой-нибудь реакции, и рыжая ведьма была вынуждена высказаться сквозь душивший её смех:
– Ужасно романтическая история с трагичным финалом. Скажите, а того повара звали Адольфусом?
– Руфин Адольфус стал основателем нашего рода, миледи,
– И это тоже романтично! А что-нибудь ещё вы нам расскажете, многоуважаемый мэтр?
– Ничего не расскажу, потому что мы уже приехали, - Микеле показал рукой вперёд.
– Добро пожаловать в Императорский Университет, благородные господа и благородная дама. Он перед нами, этот дворец науки.
***
Уж на что точно не был похож Императорский Университет Лунгдума, так это на дворец. Огромная крепость с величественными башнями возвышалась над старой частью столицы, и серый камень стен навевал мысли о Бастилии времён Людовика XIV. Общий стиль подавлял и угнетал, а не радовал глаз, и не устремлял душу к горним высям. Здесь даже имелся заполненный водой ров с подъёмным мостом через него, и обязательные предмостные укрепления в виде двух башенок с узкими бойницами. Вооружённой стражи, правда, не наблюдалось.
– Мрачное местечко, - заметил Джонни.
– Общежитие первого курса не в подземельях располагается, я надеюсь?
– Ну что вы, сэр!
– поспешил успокоить мэтр Микеле.
– Вас поселят в бывших казармах Бургундского легиона, перестроенных под нужды студентов ещё восемьсот лет назад. Уютные комнаты, между прочим. А что до мрачности самого Университета, то к этому быстро привыкают, и через месяц уже никто не жалуется. Твердыня первых императоров и не может быть другой, благородные господа! Она строилась не в самое спокойное время, так что на первом месте стояли удобства обороны, высота и надёжность стен, а красивыми почитались только те крепости, что ни разу не взяты на меч противником. Тогда ценились мужество и отвага... чудесная была пора, право слово.
– А сейчас?
Мэтр Микеле предпочёл не услышать вопроса, и вежливо поклонился подскочившему студенту с белым бантом на плече просторной чёрной мантии:
– Сопровождаю новичков к ректору, господин дежурный!
– Маркиз Бирмингхайм, болван!
– Виноват, сэр! Простите старого солдата, что не узнал сразу в вашем облике вашу светлость. Позволено ли мне будет провести благородных господ к его сиятельству графу Артуру фон Юрбаркасу?
– Благородные господа ещё не зачислены в Университет?
– поинтересовался дежурный, не обращая внимания на Адольфуса.
– Пока не имеем такой чести, - за всех ответил Оклендхайм-младший.
– Тогда с вас три с половиной гривенки за пять мест в конюшне.
– За все четыре года?
– За сегодняшний день! Но если вы будете зачислены в Университет, то содержание верховых коней обойдётся в четыре гроша в неделю. За каждого, господа.
Иван первым спешился и бросил поводья подбежавшему слуге с огромным жестяным гербовым значком Университета на грязной рубахе:
– Если Воронок пожалуется
– Так точно, сэр!
– браво отрапортовал слуга, поедая глазами благородных господ и прекрасную даму.
– В лучшем виде обслужу!
Пока виконт развязывал кошелёк, дежурный пояснил:
– Этот на самом деле хорошо присмотрит. Уникальный случай - простолюдин с магическим даром коновала-целителя. Феномен, так сказать.
– И много здесь таких?
– Не знаю. Мне нет дела до простолюдинов, а коновал запомнился лишь как полезное существо, - маркиз принял деньги и любезно повёл рукой.
– Добро пожаловать в Императорский Университет Лунгдума, господа. И хочу предупредить, что дамам надлежит покинуть его территорию после ударов вечернего колокола. У вас красивая сестра, сэр!
– Виконт Оклендхайм!
– наконец-то сообразил представиться Джонни.
– И вынужден, маркиз, вас разочаровать - леди Ирэна моя жена, и она тоже будет здесь учиться. А колокол пусть звонит на доброе здоровье!
Оставив дежурного стоять с раскрытым ртом, Иван подхватил покинувшую седло супругу под руку, и отправился вслед за мэтром Микеле Альфонсо, не удостоившимся чести воспользоваться дорогостоящими услугами университетской конюшни. Друзья двинулись за ними, а норвайский рикс на прощание хлопнул маркиза Бирмингхайма по плечу и успокоил:
– Не переживай, чувак, когда-нибудь и ты женишься. Эльфийскую любовь одобряешь?
И ушёл, напевая вполголоса:
Лишь кобыла эльфаку
Во степи подруга,
Лишь кобыла эльфаку
В степи жена.
***
Ректора на месте не оказалось, но секретарь сэра Артура фон Юрбаркаса любезно предложил уладить все формальности с ним.
– Всё равно, благородные господа и прекрасная дама, вам придётся иметь дело со мной, так как его сиятельство полностью поглощён научной деятельностью и учебным процессом, а на мелкие вопросы у него не хватает времени.
– Это мы мелкие?
– возмутился Вова.
– Договор об обмене между университетами подписан лично Его Королевским и Его Императорским величествами, и пренебрежение нашими персонами можно назвать злонамеренным оскорблением монарших особ.
– Простите, я немного неточно выразился, - Джованни Морган сделал вид, будто ему очень стыдно за допущенный промах.
– Граф фон Юрбаркас полностью доверяет мне ведение дел, касающихся приёма студентов, их размещения, и взимания платы за обучение. В вашем случае последнее можем опустить - нужная сумма уже переведена из казначейства.
– А нельзя ли побыстрее закончить с формальностями?
– как и положено дикому северному варвару, норваец проявил нетерпение.
– Хочу выпить и пожрать. В вашем заведении где можно прилично пожрать?
Статс-секретаря мучили подозрения, что у него с риксом слишком разное понимание приличности, но на всякий случай пояснил:
– Если вам не понравится питание в общей столовой, покрываемое из платы за обучение, то вы можете посещать любую из трёх университетских рестораций, как делают многие из высокородных студентов. Но за свой счёт, естественно.