Джордж Лукас. Путь Джедая, Джонс Брайан Джей

Джордж Лукас. Путь Джедая

на обложку

Джонс Брайан Джей

Шрифт:

Позднее Лукас признался: «Я не то чтобы много читал» [68] . Но это не вполне верно. Помимо книг из серии «Лэндмарк», он коллекционировал и жадно поглощал еще кое-что – комиксы. «И я никогда этого не стыдился», – говорил он [69] . Комиксы он полюбил как раз в то время, когда прилавки от них буквально ломились: почти в любом вообразимом жанре – от романтики и вестернов до детективов и ужасов, супергероев и научной фантастики. Джон Пламмер, чей отец дружил с продавцом местного газетного киоска, каждую неделю приносил домой целые охапки комиксов – их обложки были сорваны, а они сами помечены как непроданные. «Джордж часто подолгу сидел у меня на крыльце и читал их», – вспоминал Пламмер [70] . Даже когда Пламмера звали домой на ужин, Джордж оставался на крыльце один, склонившись над стопкой.

Arnold, Once Upon a Galaxy, 220.

Pollock, Skywalking, 18.

Creating an Empire.

Джордж

и его сестра Венди решили скидываться со своих карманных денег и покупать собственные комиксы, по десять штук за доллар, и вскоре коллекция стала такой большой, что отец построил для нее отдельный сарай на заднем дворе. Джордж и Венди расстилали одеяла на полу и просиживали там часами, листая комиксы [71] . Неудивительно, что Лукаса так привлекал именно этот вид чтения; учитывая проблемы с правописанием и сочинениями, его стиль усвоения знаний, очевидно, был скорее визуальный, чем вербальный. Комиксы «рассказывают историю через иллюстрации» [72] , – сказал он позже, вспоминая, что именно из комиксов впервые узнал «странные факты» и экзотические слова вроде «скон [73] ». В лучших картинах Лукаса стиль повествования подражает красочности и бойкой стремительности комиксов: слова и изображения работают на то, чтобы вывести на первый план действие при минимуме реплик или монологов.

Clarke, “I’ve Got to Get My Life Back Again”.

Arnold, Once Upon a Galaxy, 221.

Скон (англ. Scone) – традиционная британская маленькая хлебная булочка из пшеницы, ячменя или овса.

Возможно, это предсказуемо, но Лукас предпочитал научно-фантастические комиксы историям про супергероев. «Мне нравились приключения в открытом космосе», – признавался он [74] [75] . Хотя Лукас был без ума от великолепных рисунков Уолли Вуда [76] и научно-фантастических историй с закрученным сюжетом из невероятно популярной серии «Странная наука» от «ЕС Комикс», больше всего он любил колоритного межгалактического полицейского Томми Туморроу от «ДС», история которого регулярно появлялась на последних страницах комиксов про Супермена. Пламмер разделял увлечение друга. «Так появились… ценности, которые были для нас невероятно важны, – рассказывал Пламмер. – Мир комиксов четко делится на хороших и плохих. Думаю, это сильно повлияло на Джорджа».

Pollock, Skywalking, 18.

Arnold, Once Upon a Galaxy, 220.

Уолли Вуд (1927–1981) – американский художник и иллюстратор. Автор серии коллекционных карточек «Марс атакует», по мотивам которых в 1996 г. режиссер Тим Бертон снял одноименный фильм.

Если попросить Лукаса назвать любимого персонажа, то этого героя вы не найдете на страницах научно-фантастических комиксов. Им был Скрудж МакДак, известный во всем мире богач-скупердяй и дядя Дональда Дака, главный герой серии комиксов «Дядя Скрудж Уолта Диснея», выпуски которой ежемесячно выпускало издательство «Делл». Истории про дядю Скруджа, написанные и нарисованные Карлом Барксом, были умными, смешными и действительно нетривиальными; Баркс отправлял Скруджа и других очень жизненных и ярких персонажей в путешествия на южноамериканские золотые прииски, на вершины дальневосточных гор, в глубины океана, назад во времени или в открытый космос.

Лукас любил эту серию – частичка дяди Скруджа и его стремительных приключений на разных континентах вольется позже в ДНК Индианы Джонса – и был зачарован не только похождениями Скруджа, но и изобретательностью рисованного капиталиста. Девиз Скруджа – «работай умом, а не мускулами», и в историях о нем часто встречаются хитроумные схемы, которые обычно приносят ему еще больше денег и успеха. Да, в мире Скруджа упорная работа дает результаты, но их же приносит и смекалка, и желание делать что-то таким способом, о котором раньше никто даже не задумывался. Этика Скруджа отражает взгляды писателя и художника Карла Баркса, который проповедовал «честь, честность и стремление дать поверить в их собственные идеи» и выступал против попыток «втиснуть всех в один шаблон» [77] [78] .

Creating an Empire.

Donald Ault, ed., Carl Barks: Conversations (Jackson: University Press of Mississippi, 2003), 130.

Лукаса

это захватывало и вдохновляло. «Для меня дядюшка Скрудж… это идеальное воплощение американского духа, – замечал он позднее. – Просто удивительно: в нем сконцентрирована самая суть Америки» [79] . Уроки, преподанные Скруджем, в определенной степени повлияли на то, каким художником и бизнесменом Лукас стал: цельным и мотивированным, твердо верящим в свое собственное видение и непреклонно следующим ему и в то же время хранящим долю ностальгии по лучшим временам, которых могло и не быть. Годы спустя, когда Лукас только начинал сколачивать состояние, которое могло бы посоперничать с богатством самого Скруджа, одним из первых экспонатов его художественной коллекции стал оригинал страницы комикса Карла Баркса «Дядя Скрудж» – скромная дань почтения своему рисованному предшественнику.

Arnold, Once Upon a Galaxy, 221.

Кроме Карла Баркса, Лукас обожал еще одного художника, который точно так же «рассказывал историю через иллюстрации», хоть и в немного другом формате. Лукас при первой возможности разыскивал новые номера журнала «Сатердей Ивнинг пост», только чтобы рассмотреть великолепно нарисованные фотореалистичные обложки иллюстратора Нормана Роквелла. Работы Роквелла для «Пост» были намеренно сентиментальными: на них мальчики и девочки радостно купались, катались на коньках, убирали листья, играли в мяч, лазали по деревьям, праздновали Рождество или День независимости. Даже если эти дети проказничали, их редко наказывали: вместо этого родители и другие взрослые глядели на них с добротой и пониманием. Лукас получал удовольствие от деталей на работах Роквелла: будто целый комикс умещался в одну картинку; попытки расплести целый сюжет истории, которую рассказывал Роквелл, превратились для Лукаса в своеобразную игру. «Каждая иллюстрация [показывает] либо середину, либо конец истории, и можно представить начало, даже если его там нет, – объяснял Лукас. – Можно вообразить все недостающие части… потому что одна картина рассказывает все, что нужно знать» [80] .

Virginia Mecklenberg and Todd McCarthy, Telling Stories: Norman Rockwell, from the Collections of George Lucas and Steven Spielberg (New York: Abrams, 2010), 20.

Роквелл, как говорил Лукас, улавливал, «о чем размышляла Америка, какими были идеалы [американцев] и что таилось в их сердцах» [81] . Не важно, что Лукас никогда не купался в глубокой речке, не видел блестящего белого снега на Рождество и едва ли умел играть в бейсбол; картины Роквелла показывали Жизнь, Какой Она Должна Быть. Лукас никогда не ностальгировал по детству, но становился очень сентиментальным, представляя по иллюстрациям Роквелла детство, которое могло бы быть у него. Десятилетия спустя Лукас начал коллекционировать картины Нормана Роквелла как нечто редкое и ценное – искусство, которое ему действительно близко.

Ibid., 18.

В мае 1954 года Джорджу Лукасу-младшему исполнилось десять, и в то лето в доме появилось новое устройство, навсегда изменившее его жизнь, – телевизор.

Первые десять лет жизни Джордж, как и миллионы американцев в те времена, часто сидя прямо на полу, завороженно слушал радиоспектакли со сложными и очень жизненными звуковыми эффектами. «Радио всегда меня восхищало, – говорил Лукас позднее. – Я любил слушать и представлять, как бы все это выглядело вживую» [82] . Ему особенно нравились захватывающие триллеры вроде «Святая святых» и «Свистуна», а также приключения в духе «Одинокого рейнджера». «Радио сыграло значительную роль в моей жизни», – говорил он. Но все же с телевизором оно сравниться не могло [83] .

Marcus Hearn, The Cinema of George Lucas (New York: Abrams, 2005), 10–11 (далее COGL).

John Baxter, George Lucas: A Biography (London: HarperCollins Entertainment, 1999), 24–25.

Вообще-то у Джона Пламмера телевизор появился раньше. В 1949 году отец Пламмера принес домой телевизионный приемник «Чэмпион» и поставил его в гараже, а потом построил маленькие трибуны, чтобы соседи могли собираться вместе и смотреть бокс. Отец Джорджа заинтересовался, но сомневался; он решил подождать несколько лет, чтобы технология усовершенствовалась, прежде чем вкладываться в такое дорогое устройство. И хотя Джордж-младший смотрел телевизор в доме Пламмеров столько, сколько хотел, ему пришлось ждать еще пять лет, пока у него появился свой.