Джуга. Книга I
Шрифт:
– Когда желаете фуа-гра?
– Минут через 15–20, пожалуйста, – ответила Ирэн.
Тишину за соседним столом нарушил Борис:
– Я сожалею о том, что не смог познакомить вас с новым проектом большого босса и мы обсуждаем только проблемы комитета. Борис сделал ударение на проблемах комитета.
– Я уверен, что проект если и не плод ваших идей, то он хотя бы подготовлен вами. Поэтому, если вы о нем расскажете, он не утратит своего блеска, – с улыбкой сказал Жером.
– Правильно! –
– Возможно, этот новый проект положительно повлияет на ваши позиции в преддверии ожидаемых изменений.
– Этот проект действительно продуман и подготовлен мной. Но я думаю, что он имел бы иной вес и получил бы поддержку, если бы коллегам и членам комитета представил его сам старик.
– Борис, и так все знают, что подготовительные работы всегда проводили вы. Немногое изменится, если вы его и будете представлять, – произнес Сэм тоном, не оставляющим возможности высказать иные соображения другим. Джозеф и Жером только кивнули.
– Ладно, друзья. Постараюсь изложить вкратце. В целом проект служит только укреплению текущей стратегии. Скажу и то, что вопрос о необходимости его осуществления встал перед нами после развала Советского Союза. Вы хорошо помните, что благодаря активности внутренних сил этот процесс продвигался вперед быстрее запланированного. Помните и то, что был момент, когда он чуть не вышел из-под нашего контроля, для чего пришлось попутно корректировать ситуацию, чтобы предотвратить неуправляемые процессы. Горбачев оказался слабым и колеблющимся правителем, а Яковлева практически отстранили от процесса правления и оставили нас без главной опоры.
Ирэн слушала внимательно, но ничего не записывала. Илья задумчиво жевал. Потом он посмотрел на Ирэн и спросил:
– Почему остановилась? Кушай. Давай выпьем для аппетита. За тебя, женевская «матрешка»!
– Почему «матрешка»? Ты меня раньше так не называл.
– Потому что такой косы, как у тебя, нет ни у кого не только во всем Женевском кантоне, но, возможно, и во всей Швейцарии.
– Только из-за косы?
– Ты что, хочешь, чтобы я и о другом сказал?
– Ты так скуп на комплименты, что их приходится из тебя вытягивать.
– Ладно. Об остальных твоих прелестях я расскажу ночью.
– Тише, подожди. Старик говорит что-то интересное.
– Короче, ни тост не даешь сказать, ни приласкать не позволяешь. Может, ты хочешь пересесть к этим старикам?
– Тише, я же просила, не слышу, – шепотом сказала Ирэн. – Ты же знаешь, как я люблю тебя, но мне так интересно, что с удовольствием пересела бы. – Потом добавила: – Если бы тебя здесь не было. Ты бы тоже заинтересовался, если бы понимал, о чем они говорят. Зная тебя, могу сказать, что ты даже опередил бы меня.
– Вижу, ты совсем свихнулась.
– Да,
Официант убирал тарелки со стола советников. В разговоре наступила пауза, и мужчины неторопливо потягивали вино.
Ирэн положила пальчиками в рот ломтик креветки.
– Илюша, ты же любишь меня?
– Еще чего? Откуда взяла?
– Не упирайся, уже поздно. Ты не раз признавался, что я лучше всех твоих моделей.
– Такое не припоминаю. Тем более это не любовь.
– Я помню, притом хорошо. И остальное тоже помню.
– Наверно, я был пьян, иначе такого не говорил бы. Скажи прямо, чего ты хочешь.
– Сделай мне один подарок, мой негодник.
– Что? Негодники подарков не делают.
– Делают! Только подобные тебе, такие негодники и упрямые злюки.
– Вот после этого я сильно расположился сделать подарок.
Ирэн залилась таким радостным смехом, что это не оставило бы равнодушным даже самого угрюмого человека. Илья тоже засмеялся. Ему стало немного неловко – он вспомнил, что в этом доме пенсионеров, по его наблюдениям, никто не смеялся.
Смех привлек внимание и соседнего стола. Джозеф и Жером тоже повернулись и с улыбкой встретили звонкий смех Ирэн, которая прямо-таки излучала жизнь и молодость. Месье Борис бросил какой-то комплимент, на что Ирэн тут же ответила улыбкой:
– Мерси, месье!
Все оживились, у всех поднялось настроение.
– Все-таки эти русские красивы! – откровенно сказал Борис.
– Согласен! У них самые красивые женщины, – сказал Сэм тоном опытного человека. – Какое счастье быть молодым и не знать печали.
Мажорная нота взбодрила всех, и на несколько секунд даже самые мрачные мысли куда-то улетучились.
– Ты часто пользуешься своим психотропным оружием? Не советую, а то обесценится, – сказал Илья принужденно, нахмурив брови и с напускной строгостью в голосе.
– Ну что, мой негодник и любимый, обещаешь подарок?
– Да, давай выкладывай, чего хочешь.
– Не передумаешь?
– А потом кто ж тебя уймет?
– Тогда завтра едем, е-дем, е-дем…
– И куда это мы едем?
– В клинику, в больницу, – шепотом сказала Ирэн.
– Чего?! В какую еще клинику?!
– В онкологическую! – повторила она шепотом и добавила: – Потише, не ори на весь ресторан от восторга.
– А что мы там будем делать?
– Я должна навестить своего деда.
– Ты что, разыгрываешь меня? Какой дед? Чей дед? Мы что, в Москву едем?
– Нет, это здесь, в Лозанне.
– Шутишь?
– Ничуть. Если я не навещу его сейчас, он может уйти из жизни, так и не повидавшись со мной. А это будет настоящим свинством с моей стороны.