Джульетта без имени

Живова Татьяна

— Ищи тогда, куда там его вставлять! Я так понимаю, у тебя — ночное зрение?

— Ну да, кое-что различаю... Так... где там оно?.. Ага, вот! Держи!

Спустя некоторое время на полу «Тигра» между боковыми сидениями вальяжно разлегся пухлый надувной матрас — из тех, что до войны продавались в магазинах для туристов.

Меж тем в туннеле стало гораздо светлее. Это снаружи взошло солнце, и дневной свет просочился в их убежище, пробиваясь и сквозь щели жалюзи. Восток смог разглядеть Крысю, забравшуюся с ногами на широкое боковое

сиденье и оттуда созерцавшую процесс надувания матраса.

— Кр-рысота! — восхитилась скавенка, глядя вниз. — Царская опочивальня! Чур, я с этой стороны сплю!

— С какой именно? — хмыкнув, уточнил Восток.

— С ЭТОЙ! — Крыся показала ему язык. От ее недавнего смущения не осталось и следа. — С левой.

Она сползла с кресла на матрас, прошлепала на четвереньках по его упругой резиновой туше и растянулась во весь рост.

— Мммм! — блаженно промычала она. — Отдых! Мягонько! Наконец-то!

Восток улыбнулся. Избежав гибели, она теперь вела себя с живой беззаботностью котенка, спасшегося от утопления. У него же так не получалось. Нет, он ощущал немалое облегчение от сознания того, что они живы и сейчас находятся как будто даже в безопасности. Но вот ребячиться, подобно Крысе, ему как-то не хотелось. Точнее — не было такой привычки.

Тем не менее, он смотрел на нее, слушал ее дурашливую возню, и ему было хорошо и тепло.

Они поели пеммикана, разведенного водой совсем по-индейски — прямо в ладони. Попили воды. Крыся снова омыла сталкеру (и заодно себе) старые ссадины и новые порезы. После чего снова плюхнулась на матрас и принялась с видимым наслаждением по нему кататься.

Как кошка.

— Я знаешь, чего еще придумала? — всласть навалявшись, сказала она. — Плащ пусть лежит, где лежит. Но чехлы с сидений снимаются, можно ими укрыться. А утром... то есть вечером обратно наденем.

Она приподнялась.

— Лежи ты, я сам все сделаю, — остановил ее сталкер.

Он стащил с обоих боковых кресел накидки и одной из них заботливо укрыл девушку. Положил рядом со своим местом автомат. И уж потом только сам завернулся во второй чехол и осторожно улегся рядом с Крысей.

Она тут же повернулась к нему лицом. Восток совсем близко увидел ее глаза — черные, без белков глаза мутантки. Как ни странно, но теперь это ничуть его не отталкивало. Не то что тогда, в библиотеке!..

Сталкер улыбнулся.

— Спи — сказал он крысишке. — Завтра дел полно.

— Угу...

Она тоже улыбнулась и свернулась уютным клубочком у него под боком. Голова ее коснулась плеча сталкера; Восток ощутил, как щекочут его кожу короткие, похожие на мягкую шерстку волосы скавенки. Рука сама собой потянулась погладить эту шерстку.

— Мм?.. — крысишка вынырнула из полудремы и вопросительно посмотрела на сталкера уже совсем сонными глазами.

— Ничего... Спи.

...Она уснула почти сразу, а он еще долго лежал, прислушиваясь к звукам снаружи и к ее спокойному дыханию.

Наконец и его сморил сон.

Нетопырки загнездились на выходе этой технической ветки метро не пару лет назад, как предполагала Крыся, а гораздо раньше — как только сообразили, что огромные и страшные железные змеи больше не выползают из своей норы и не наполняют окрестности невыносимыми для звериного слуха и обоняния грохотом и вонью. Правда, тогда они (нетопырки) были еще маленькими и не страшными. Не то что теперь!

С тех пор мышиная колония нешуточно разрослась — да так, что во время дневок порой не всем хватало места на ребристом своде рукотворной пещеры. И поэтому среди особо неуживчивых особей иногда вспыхивали ссоры за лучшее местечко. Вот и сегодня не обошлось без драки.

Драное Ухо был стар. Не дряхл, а именно стар и опытен. До его возраста немногие доживали. А он дотянул и вовсе не собирался на этом останавливаться. Большой и сильный, размером с некрупную собаку, он привык, что с ним всегда считались. И место в туннеле у него было свое, особенное — гнутый дугой крюк на самом своде. Кто его сюда ввинтил и для чего — неведомо, но висеть на нем вниз головой было чудо как хорошо! Драное Ухо давно его заприметил и всегда дневал именно тут. Кто помельче, те пусть за голые стены да за болты цепляются, а у него — VIP-место! Личное, насиженное.

Каково же было негодование старого мыша, когда вернувшись после продолжительной отлучки (навещал симпатичную, но чересчур уж несговорчивую самку в дальнем углу пещеры), он обнаружил на своем персональном крюке захватчика! Какая-то наглая морда самодовольно пялилась на него пустыми черными глазами, вися на его любимом месте! Это уж никак нельзя было простить! Драное Ухо взвыл и ринулся на нахала. Удар! Захватчик — молодой, но уже гонористый самец тоже оказался не промах. Раззявив пасть и замахав крыльями, он изготовился к драке.

Ах ты ж кошачий сын... Вот ты как? Ну держись... Таран тут же перешел в рукопашную — по воздуху закружились клочья серой и бурой шерсти. Молодой снова заорал — но уже визгливо, жалостливо. Ага, проняло? Сам напросился, терпи теперича! Драное Ухо отцепился от соперника и зашел на следующий круг.

Вскоре перебулгачился весь тоннель. Хай и визг поднялся несусветный, соседи, кому мимоходом досталось по мордам, с писклявой бранью вспархивали со своих ночлегов и носились вокруг. Кое-кто вроде даже собрался и присоединиться к катавасии — чего, мол, спать мешаете, ироды? Но связываться с Драным Ухом было боязно — вон как того серого треплет! — посему соседи лишь продолжали с криками носиться под потолком, поднимая на крыло все новых и новых мышей.

Наконец Драное Ухо почувствовал себя отмщенным. Из прокушенной перепонки крыла текла кровь, одного когтя как не бывало, но врагу было стократ хуже — полысел, бедняга, во всех местах, куда старый мыш дотянулся зубами. Лети-лети себе, поганец. А впрочем... НА тебе, зараза, в довесок! Драное Ухо сделал завершающий заход и напоследок от души тяпнул врага за короткий хвост. Неприятель тоненько пискнул, неловко шарахнулся и сгинул куда-то вниз.

Все! Уноси готовенького!