Джульетта поневоле

Мусникова Наталья Алексеевна

– Сама не знаю, видимо, решил пополнить свою коллекцию новой игрушкой.

Кирилл помолчал немного, а потом ласково попросил:

– Сестричка, будь добра, передай трубочку Опалову, он ведь, я так понимаю, рядом?

Любезно озвученную просьбу я всегда готова исполнить незамедлительно, а потому не мешкая ни секунды я сунула телефон к уху Александру. Не знаю, что Кирилл сказал нашему звездейшеству, но Опалов побледнел, сглотнул и отодвинулся от меня. Господи, как же всё-таки приятно, когда у хрупкой и беззащитной девушки находится умный и сильный защитник!

– Кирилл… с тобой поговорить хочет, - хрипло выдохнул Александр,

даже не глядя в мою сторону.

Желания братика для меня закон.

– Да, мой хороший, - Я с любовью смотрела на фото брата на экране мобильного.

– Короче, сестрёнка, если тебя кто-то попытается обидеть, ты мне сразу скажи, ок?

– Разумеется, - тоном послушной девочки ответила я и добавила от всего сердца, - обожаю тебя!

– Взаимно, - хмыкнул Кирилл, - всё, пока, выхожу тебя встречать.

Честное слово, не понимаю я этих девчонок, зачем вешаться на шею Александру, когда мой брат в сто раз его лучше?! Хотя, с другой стороны оно и неплохо, что Кирилл не так избалован женским вниманием, а то бы тоже стал надутым павлином.

До театра мы доехали в гробовом молчании. Александр упоённо играл роль униженного и оскорблённого, а я наслаждалась комфортом поездки, жмурилась на яркое совсем уже летнее солнышко (а ведь буквально вчера-позавчера низкие тучи снегопадом грозили!) и негромко подпевала льющейся из динамика попсовой песенке. И да, стыдно мне не было ни капельки.

– Приехали, - буркнул Опалов, когда машина бесшумно затормозила у входа в театр. – Дверцу перед тобой не открываю, ты ведь вся из себя такая гордая и независимая, ещё решишь, что я на твою невинность посягаю. Брату потом жаловаться побежишь.

Отвечать колкостью на колкость я не стала, выпорхнула из автомобиля и приветливо помахала рукой стоящему на крыльце Кириллу. Александр покинул своего железного коня следом за мной, причём главный Казанова театра держал в руке мою сумочку. Вот же постановка авнгардная, опять ремешок отстегнулся, а я даже и не заметила! Нет, надо будет найти время и дойти до ремонтной мастерской, иначе точно потеряю свою сумочку где-нибудь, а у меня там и ключи, и кошелёк, и телефон, и прочие дорогие девичьему сердцу мелочи.

– В машине оставила, - Опалов сунул мне сумку в руки, игнорируя заинтригованные взгляды вышедших на крыльцо подышать перед репетицией свежим воздухом актёров.

– О, наш Казанова новую куколку завёл, - хохотнул плотненький и начинающий активно лысеть в свои неполные тридцать Боря.

– Прибью, - негромко, но всё равно очень внушительно заметил Кирилл.

– Да ладно, Кирюха, не кипишуй, - Максим хлопнул моего брата по плечу, - Юлька у нас девчонка с головой, в обиду себя не даст. У неё все радости земные только после ЗАГСа, не то, что у некоторых, которые сами за мужиком бегают и в койку к нему падают и упрашивать не надо.

От этих злых, хоть и справедливых слов, курящая в уголке Анечка побледнела, покраснела, отшвырнула сигарету и бросилась в театр с такой скоростью, словно за ней полчища демонов неслись. Если бы я знала, что задумала наша скромница, я бы бросилась за ней и всеми силами постаралась бы убедить, что мне распрекрасный Александр Опалов и за очень большие деньги не нужен. Правда, велика вероятность, что ослеплённая ревностью Анечка мне бы просто не поверила, но я бы хотя бы попыталась её переубедить. А впрочем, не будем забегать вперёд.

В сопровождении Кирилла, щедро делящегося подробностями показанного вчера по телевизору

футбольного матча, в котором, увы и ах, наша команда по недоброй традиции показала себя отнюдь не блестяще, я дошла до гримёрки. Мечущий, аки Зевс-громовержец, громы и молнии братец хотел и в гримёрку следом за мной зайти, но я мягко выдворила его из комнаты. Настраиваться на репетицию или выступление я предпочитаю в одиночестве, чтобы можно было уловить образ той, чью жизнь тебе предстоит прожить, войти в тот мир, который был для неё единственно родным и понятным. Я медленно наклонилась над зеркалом, представляя себя наивной и восторженной Джульеттой, которой жизнь обещала так много. Да, на улицах родного города часто происходили стычки между Монтекки и Капулетти, лилась кровь и раздавались крики боли и ярости, но для сеньорины Джульетты это были лишь мимолётные облачка, не способные надолго затмить безмятежность её жизни. Я раскинула руки, запрокинула голову и закружилась по гримёрке. Да, вот так, детский восторг, огонь безрассудной страсти, ещё не вспыхнувший, но уже подспудно тлеющий, лёгкое опасение грядущих изменений, неискоренимое любопытство и желание знать, что будет там, дальше, в новом дне. И огромная до конца не понятая жажда любить и быть любимой, целый океан чувств, готовый смести всё то напускное и ненужное, что встанет на пути самой первой и чистой любви, вечной, как сама жизнь. Я глубоко вздохнула, поправила волосы и вышла из гримёрки полностью готовая к репетиции одного из ключевых моментов пьесы: сцены под балконом.

Декораторы потрудились на славу, балкон возвели чудный, даже ветвями винограда его оплели, со стороны зрительного зала вид открывался прямо-таки волшебный.

– Ну как, нравится? – Кирилл с таким гордым видом кивнул на декорацию, словно лично её сооружал.

Я даже рта раскрыть не успела, Опалов влез. Лениво окинул балкон снисходительным взглядом, уголком губ дёрнул и процедил:

– Я посмотрю, как наша Джульетта туда карабкаться будет.

– Как волк из первого выпуска «Ну, погоди» верёвку забросит и полезет, - рассмеялся Максим, озорно мне подмигнув. – А может, Юлька, тебя подкинуть, а ты за прутья уцепишься, а?

– Не сметь! – взвился Геннадий Константинович, у которого во время репетиций и выступлений начисто пропадало чувство юмора. – Там же лестница есть. В левую кулису пройди, Юленька, через пять минут начнём.

Я согласно кивнула и направилась к кулисе, но Александр, с которым сегодня творилось явно что-то неладное, опять вылез:

– Я провожу.

Отказаться я не успела, меня цепко ухватили за руку и потащили к лестнице. Что ж, как гласит мой любимый афоризм: « в любой ситуации делай вид, что всё идёт по плану. Мало ли, какой дурацкий план может быть». Правда, когда на узких ступеньках Опалов попытался меня приобнять, я звучно шлёпнула его по рукам и прошипела негромко, но вполне убедительно, чтобы даже тени сомнений не осталось:

– Не лапай меня.

– Надо больно, - скривился наш театральный Казанова, - к твоему сведению, ты не в моём вкусе. Я предпочитаю более раскрепощённых девиц.

– Вот их и обнимай, - я деловито продолжила подниматься по лестнице, спиной чувствуя тяжёлый взгляд Опалова.

Интересно, через сколько ступенек меня опять попытаются вразумить? Ни за что не поверю, что наша звезда спокойно воспримет отказ и без комментариев отойдёт в сторону! Если уж его даже Кирилл угомонить не смог, то я и вовсе бессильна.