«Джулия, Джулия...»

Вуд Алекс

Дэннис только усмехнулся в ответ. Джулию смело можно обвинить в том, что она околдовывает каждого мужчину, который встречается на ее пути. Но дело здесь вовсе не в черной магии… Хотя… живи она в Средние века, ее обязательно сожгли бы как ведьму. Разве в глазах обычной женщины могут сочетаться все цвета? Разве может быть природной красота, сводящая с ума всех без исключения? Нет, здесь наверняка не обошлось без сатаны, рассудили бы инквизиторы и избавили бы мир от лишнего соблазна.

Легко было представить себе Джулию в рубище, с длинными спутанными волосами, привязанную к грубому деревянному столбу. Вокруг – кучи свежей душистой соломы, и палач в красном колпаке и маске сжимает факел, чтобы по знаку судьи зажечь жертвенный

костер. Толпа на площади волнуется. Кто-то кричит: «Смерть ведьме!», а кто-то, раскрыв рот, таращится на прекрасную женщину, которая вот-вот станет добычей беспощадного огня…

Дэннис никогда не считал себя человеком с воображением, но Джулия Бредшоу затронула в нем нечто, пока неизвестное ему самому. Вместо того чтобы сидеть в офисе над бумагами или проводить совещания, ему хотелось бродить по улицам и заглядывать в лицо людям, прислушиваться к смеху влюбленных и перехватывать их счастливые безмятежные взгляды… Вечерами он подолгу стоял у окна и поражался тому, что раньше никогда не обращал внимания на свое одиночество. Ему никогда не была нужна любовь. Неужели теперь она пришла? Это странное тянущее чувство, радостное и тревожное, из-за которого нигде нет покоя?

Как все это не вовремя… Тридцать восемь лет – не самый подходящий возраст, чтобы трепетать при одной мысли о любимой женщине. К этому времени у мужчины должна уже быть семья, дети. Лирические глупости оставьте для тех, кто помоложе… А разве ты был влюблен, когда тебе было двадцать пять? – с горечью спрашивал он себя. Нет, ты был слишком занят работой, и сердце твое молчало. Почему же тебя удивляет, что оно заговорило сейчас? Любовь неподвластна контролю, что бы ты там себе ни думал…

Но если чувство неподвластно, то уж поступки всецело во власти человека. Дэннис боролся с острыми приступами грусти, загружая себя работой. Он подавлял порывы позвонить Джулии или хотя бы выяснить ее телефонный номер. Он несколько раз проезжал мимо района Парк-Лейн, едва удерживаясь, чтобы не свернуть к дому номер десять. Так, шаг за шагом он одерживал мучительную победу над самим собой. И если днем ему как-то удавалось справиться с тоской, ночью плоды этой жестокой победы были особенно горьки. Дэннис чувствовал себя как путешественник, которому злые духи показали вдали чудесный мираж – оазис с зелеными деревьями и резвым родником, где вода прозрачна как слеза. Но стоило измученному путнику сделать несколько шагов, как видение исчезло, обнажив бесплодные желтые пески…

Пустыней казалась Дэннису его нынешняя, да и прошлая жизнь тоже. За чем он гонится, чего хочет добиться? Деньги никогда не стояли для него на первом месте, они были скорее средством, а не целью. Азарт воина в разгар битвы, упоение охотника, выслеживающего дичь, волнение игрока за карточным столом – все это он ставил выше любви. Постоянно сражаться – вот дело, достойное мужчины, а все остальное ничего не стоит. Как же он ошибался! Оказалось, что прижаться на мгновение к щеке любимой, вдохнуть аромат ее волос, коснуться губами ее нежной кожи – не меньшее счастье. А тоска по женщине, одной-единственной, конкретной женщине, которую нельзя сравнить ни с какой другой, может быть такой сильной, что затмевает любую физическую боль.

В те дни Дэннис совсем не думал о том, что испытывает к нему Джулия. Ему было бы достаточно лишь изредка видеть ее. Ее коварный замысел против его семьи со временем перестал казаться Дэннису столь коварным. Каждый в этом мире по своему зарабатывает себе на жизнь. Красота – тот же товар, за который можно выручить немало. Дэннис дошел до того, что был готов уже простить Джулии потерю и двухсот пятидесяти тысяч, и четырех процентов акций. Не раз и не два у него в голове мелькала крамольная мысль – зачем Джулия взяла из его состояния эти жалкие крохи, когда она могла бы получить все? Разве есть хоть что-то, чего бы он ни отдал ей с радостью, если бы она попросила его!

Через

три недели, до краев наполненных работой и терзаниями, Дэннису принесли собранное на Джулию досье. В круговороте дел он уже успел позабыть о том, что давал такое задание Хорхе. Но работа была сделана и оплачена, и теперь перед Дэннисом на его столе лежала толстая темно-коричневая папка.

Ему было страшно прикоснуться к ней. Хочет ли он знать правду о Джулии, или его вполне устраивает сладкий полусказочный образ, который он сам для себя выдумал? Усугубит ли знание его болезнь или навсегда излечит ее? Он не узнает, пока не прочитает…

Дэннис решительно открыл папку и углубился в чтение. Чего там только не было! По жизни Джулии Бредшоу можно было снимать кино, вот только в каком жанре? Хватало там и мелодрамы, и боевиков, и ужасов, да и на комедию немало материала оставалось…

Мать Джулии действительно была наполовину турчанкой. Но все свое детство Джулия провела в небольшом болгарском городке на берегу моря. Дэннис не запомнил его непроизносимое название. О ее отце ничего не было известно, так что он с равным успехом мог бы быть и принцем, и портовым рабочим. Семья девочки едва сводила концы с концами, и Джулия очень рано начала работать. Торговала фруктами на базаре, мыла полы, в сезон трудилась на полях. Училась ли она где-нибудь? Об этом в отчете не было сказано ни слова. Девочка была больше озабочена тем, где бы достать денег.

Потом Джулия из ребенка превратилась в прелестную девушку. Дэннис легко мог представить себе то внимание, которое стали уделять ей мужчины! В отчете сухо было сказано, что Джулия больше не продавала фрукты и не мыла полы. Она была официанткой, танцовщицей в шоу-программе, певицей и бог его знает еще кем.

Потом она пропала на несколько лет. Точных сведений о ней не было, но детектив намекал, что, возможно, она была в эти годы подругой какого-нибудь состоятельного мужчины. Немало богачей съезжалось летом в южный городок, и кто бы из них не клюнул на пепельноволосую красавицу с колдовскими серо-зелеными глазами? Джулию могли прельстить богатства потенциального жениха и безбедная жизнь, или же ее согласия вообще могли не спрашивать… Кто в бедном районе хватится пропавшей молоденькой танцовщицы?

Через четыре года след Джулии всплыл в Софии, столице Болгарии. Дэннис в очередной раз поразился всеведению Хорхе Хименеса. Она была не одна, рядом с ней неотступно находился молодой мужчина, некий Джеймс Бредшоу. Он был археологом и приехал в Болгарию работать, но вместо древних ценностей нашел обольстительную красавицу. Американец Джеймс увез Джулию в родную Пенсильванию, где они в скором времени и поженились.

С этого момента отчет детектива стал более подробным. Оно и понятно – собирать информацию в Америке было намного проще и результативнее, чем в далекой Болгарии. Замужество и рождение сына не принесли Джулии счастья. Смуглый, черноглазый и черноволосый мальчик немедленно вызвал подозрения у ее новоиспеченных родственников, ведь восточную красавицу, не совсем чисто говорившую по-английски, в пуританском доме Бредшоу невзлюбили сразу. Джеймс Бредшоу начал пить и издеваться над женой, и однажды ночью Джулия, прихватив двухлетнего сына, убежала из дома.

В последующие годы она исколесила всю страну. Она взлетала и падала, а потом снова поднималась и упорно начинала очередное восхождение на вершину. В Новом Орлеане она отсидела пятнадцать суток по подозрению в мошенничестве, но была отпущена из-за нехватки улик. В Сан-Антонио, Техас, она чуть было не стала женой Квинси Белстрода, сына известного на весь штат предпринимателя. Потом она умудрилась устроиться преподавателем изящных искусств в колледж Святого Августина в Мемфисе, откуда сама сбежала через три месяца после начала занятий. Детектив отметил, что там до сих пор сожалеют о том, что потеряли прелестную миссис Бредшоу, наследницу индийских раджей.