Джунгли, или Все мы грешные

Колычев Владимир Григорьевич

– Да, стрелять я умею. А к чему весь этот разговор?

Александр Макарович напрягся. Почувствовал неладное.

– Я собираюсь предложить вам должность сотрудника нашей службы безопасности. Как вам это нравится?

– Ну, если вы считаете меня пригодным...

– Да на вас еще воду возить.

И действительно, в свои сорок шесть лет бывший мент и бывший зэк был в хорошей физической форме. В его сутулом, без лишней жиринки, теле чувствовалась сила. И с реакцией у него все в порядке.

– Я согласен.

И все же Александр

Макарович чувствовал подвох, как матерый волк охотника. Неспроста этот разговор, неспроста.

– Итак, я беру вас. Но прежде вам необходимо пройти испытание.

Вот с этого бы сразу и начинал.

Костоглодов не ошибся. Его действительно толкали в дерьмо.

* * *

Зоечке Давыдовой повезло. Воспитывать сына богатой женщины, жить в огромном роскошном особняке на всем готовом и получать при этом хорошие деньги – чем не жизнь? Четыре года в детских яслях, вот там было мучение, а не работа.

Дениска рос тихим, спокойным мальчиком. Если и баловался когда, то самую малость. Возиться с ним одно удовольствие. И мать у него не злая, не сварливая. Только ночью и рано утром видит его няню. Зато по воскресеньям предоставляет ей, Зоечке, выходной. С сыном остается сама.

Особняк стоит посреди огромного двора. Сад, парк, бассейн. Есть где погулять с мальчиком. И охрана не беспокоит. А охраняют их надежно.

Иногда Зоечка отправляется с Дениской в лес, который начинается сразу за домом. Деревья одно к одному, кустарник вырублен, тропинки заасфальтированы. И телохранители со всех сторон.

Сегодня у нее как раз такая прогулка. С ней отправились трое. Один с маленьким автоматом под полой плаща, двое, как всегда, с пистолетами. Только непонятно, от кого их с Дениской охранять? Думая об этом, она невольно улыбнулась.

Автоматчик шел впереди, шагах в десяти от нее. Двое по бокам, взбивают ногами опавшую листву.

Шурх-шурх, шурх-шурх. Эти звуки убаюкивают.

Кчх-х! Этот звук едва коснулся ее уха. Но все же разрушил идиллию осенней сказки.

Передний охранник вздрогнул, остановился, ноги его подкосились, и он бревном рухнул на асфальт тропинки.

Двое с пистолетами рванулись к ребенку. Но не успели закрыть его своими телами. Раздались еще два еле слышных выстрела, и с пробитыми головами они растянулись на земле.

Широко распахнутыми от ужаса глазами Зоечка смотрела на трупы телохранителей. Крик застрял у нее в горле. Парализующий страх сковал ее мысли.

Кто-то подошел к ней сзади. С силой схватил за плечо, развернул ее лицом на себя. От неожиданности она разжала пальцы и отпустила коляску с малышом.

Глаза мужчины в десантном камуфляже были беспощадными. Одной рукой он залез ей под платье, запустил ладонь в промежность.

Неужели будет насиловать?.. Или тоже убьет? Пусть делает все, что угодно, лишь бы не убивал.

Но надежды Зоечки не сбылись. Насилие не входило в планы «разбойника».

* * *

Александр

Макарович подхватил ребенка на руки, прижал к себе и во весь опор помчался бегом через лес.

Километрах в двух от места, где произошло убийство, его поджидала машина, задрипанный «Запорожец» с побитым крылом. Такую клячу не остановит ни один гаишник.

Через несколько часов он въезжал в ворота скромного домика в дачном поселке в двухстах километрах от Москвы. Здесь его не найдет никто.

* * *

Как ни тяжело отдавать банк, Настя все же смирилась с этой потерей.

Выходит, не напрасно опасалась она этого Селезнева. Вот уж змея. Но ничего, больше ему не стоять у нее на пути. А потерю банка она уже знает как компенсировать.

Еще больше времени стала она уделять теперь своей работе. Торопилась восполнить потерю.

В тот день она была так занята, что совсем забыла о презентации крупного гостиничного комплекса «Москва – Россия». Впрочем, не бог весть какое событие. Ее доля в нем всего десять процентов. Но тем не менее. Да, лучше уж опоздать, чем вовсе не появиться на церемонии открытия.

Собиралась наспех. Первый попавшийся костюм, небрежный макияж. Ее природная красота сгладит все погрешности наряда.

Выглядела она, как всегда, великолепно. Красивая и богатая. Едва она вошла в зал, все взгляды перекинулись на нее. В ней видели королеву, и, чего скрывать, это нравилось ей. Было приятно, но не более того. Лучи славы грели ее, но не развращали гордыню. Медные трубы не кружили ей голову.

А вот и он, главный виновник торжества. Красивый представительный господин в смокинге. Антон Владимирович Гавров.

Антон. Антон Гавров? Антон!

Неужели это он? Знакомое лицо, нос, ямочка на подбородке. Только он уже не так молод. Да, он очень изменился. Улыбается, держится как аристократ. Но у него взгляд матерого волка.

Антон Гавров. Она услышала о нем недавно. Но только сейчас совместила это имя с воспоминаниями о юности.

Это он, ее первая настоящая любовь, хорошо забытая.

Он смотрит на нее, узнает. Выражение глаз меняется. Они теплеют, в них вспыхивает чувство. Вот теперь он совсем похож на того, прежнего. Он волнуется. Но на лице по-прежнему маска бесстрастия. Виден сильный, уверенный в себе мужчина. Такие даже не гнутся. Он всегда был таким.

Он направился к госпоже Аганиной.

Гавров и Аганина – самые заметные фигуры в этом зале. Все внимание на них. Вспышки фотоаппаратов, любопытные взгляды из толпы. Только Настя ничего этого не замечает. Она видит только его, Антона. Весь мир сейчас клином сошелся на нем.

Сердце неистово колотилось. Неужели она любит его до сих пор?

Он подошел. Представился. Она протянула ему руку. Так нынче модно. Он вежливо прикоснулся к ней губами, всего на один миг. Но за этот миг он будто наэлектризовал ее своей любовью.