Джунгли страсти
Шрифт:
Но позади нее стоял Сэм и держал ее за руку. Он был ее поддержкой. Сэм Форестер всегда был ее поддержкой, и сейчас она любила его за это еще больше. Отец принялся расхаживать перед ней, и она еще крепче вцепилась Сэму в руку.
Отец остановился и посмотрел на нее сверху вниз:
– От тебя одни неприятности, ты с самого детства отлично умеешь их устраивать, если судить по письмам твоих братьев. За последние несколько недель ты дважды заставляла себя ждать: сначала я долго околачивался в бухте, а теперь вынужден был просидеть здесь больше двух недель. Ну, девушка, что ты можешь сказать
Она заставила себя ждать? Лолли призадумалась. «Господи, – мелькнуло у нее в голове, – я семнадцать лет ждала хоть какого-то знака привязанности или любви от этого человека!» Сама не сознавая, она все крепче сжимала руку Сэма, пока он не ответил ободряющим пожатием. Лолли в благодарность тоже слегка сжала его пальцы. Глубоко вздохнув пару раз, она посмотрела на отца.
– Я заставила тебя ждать? – сказала она и повторила свой вопрос несколько раз все громче и громче, перейдя на крик. – Я заставила тебя ждать! Заносчивый высокомерный старик! – Она почувствовала, как на этот раз слезы все-таки брызнули из глаз, но уже ничего не могла поделать.
Она шагнула к человеку, который дал ей жизнь, но не пожертвовал ни секундой своего времени.
– Я расскажу тебе, дорогой отец, что такое ждать. Ждать – это не значит провести в ожидании каких-то несколько часов или несколько недель, это значит дожидаться семнадцать лет. Семнадцать лет я ждала, что ты вернешься домой, ждала хоть какого-то знака любви от тебя, моего родного отца. Ты так и не приехал, у тебя не нашлось времени, а быть может, ты просто не хотел уделять мне время?
– Послушай меня, девушка...
– Нет! Это ты послушай. – Она уперлась пальцем ему в грудь. – Я твоя дочь. Я Юлайли Грейс Лару, та самая девушка, которая провела многие годы, стараясь быть такой, какой бы тебе хотелось ее видеть. Дамой. Так вот, я не дама. Я человек, у которого есть свои чувства, ум, сердце. И я хороший человек, во мне живет много нерастраченной любви. Жаль, что ты так и не приехал ни разу, чтобы выяснить это.
– Лолли... дамы не... – предостерегающе начал Джеффри.
Лолли повернулась к старшему брату:
– Что еще не делают дамы? Не спорят? Не ругаются? Не разговаривают? Не едят? Не думают? И вообще, кто придумал эти глупые правила, Джеффри? Разве даме запрещено быть человеком? Что ж, если так, то я рада, что я не дама!
В наступившей тишине раздались аплодисменты. Это Сэм захлопал в ладоши. Лолли обернулась к нему с улыбкой:
– Благодарю тебя.
Сэм оглядел мужчин ее семейства:
– Она права. Она не дама, она женщина.
– Это кто такой? – спросил Джедидая.
– Сэм Форестер, – ответила Лолли, снова поворачиваясь к отцу. – Если бы не он, меня бы здесь не было. Настоящий отец был бы ему благодарен, что я осталась жива. Ну что ты за человек? Как можно было бросить собственного ребенка?
– Я не бросал тебя, – с издевкой сказал он. – С тобой оставались твои братья и слуги, которые, как видно, не научили тебя уважению.
– Уважение нужно заслужить.
– А как ты намерена заслужить уважение? Тем, что бегаешь по всей стране в обносках? – Он повернулся к ее братьям. – Посмотрите, что вы создали. Боже мой...
– Думаю, ты имеешь в виду «слава Богу».
Отец смерил ее ледяным взглядом:
– Я всегда считал, что лошади представляют большую ценность, чем женщины.
Лолли сделала глубокий вдох, чтобы справиться с болью. Ее отец обратил презрительный взгляд на Сэма:
– Кто вы такой?
Сэм принял безразличный вид. К такой же маске он прибегал, когда общался с полковником Луной.
– Я Форестер, родом из трущоб Чикаго.
– Вы американский наемник, человек, убивающий за деньги. – Посол посмотрел на Сэма так, словно считал для себя оскорбительным находиться с ним в одной комнате.
Лолли затрясло от гнева.
– Да ты и мизинца Сэма не стоишь!
Сэм обнял ее. Отец пристально взглянул на руку Сэма, затем на Лолли.
– Шлюха.
Сэм ощетинился:
– Еще одно подобное замечание – и я, не дожидаясь жалованья, вырву вам глотку.
Посол повернулся и направился к двери. Братья расступились, давая ему дорогу. Взявшись за ручку, он открыл дверь и обернулся.
– Не стоило о ней хлопотать. Я ожидал увидеть совсем другое. Это вы, мальчики, воспитали такое... Вам и разбираться с этим. Лично у меня нет дочери. – Он вышел и закрыл за собой дверь.
– Грязный ублюдок, – пробормотал Сэм, с такой силой сжимая плечо Лолли, что она поморщилась. Он тут же отпустил ее плечо и легонько потер, вглядываясь в ее лицо. – Прости.
И тогда Лолли расплакалась, а Сэм привлек ее к себе и обнял. Лолли рыдала не потому, что терзалась болью, а из-за чувства потери и главным образом из-за того, что все ее мечты были напрасны. Столько времени растрачено впустую, когда она пыталась сделать из себя что-то особенное ради человека, которому совсем не нужна. Она плакала из-за родителей, которых никогда не имела. Она плакала из-за ребенка, не знавшего родительской любви, Юлайли Лару, все вопросы которой оставались без ответа.
Лолли оторвалась от груди Сэма. Братья обступили ее со всех сторон и, как всегда, когда она плакала, выглядели смущенными и беспомощными. Но они любили ее. Лолли не сомневалась в этом. Джеффри потирал лоб: он всегда так поступал, когда ему предстояло сообщить ей что-то неприятное.
– Мы пытались уберечь тебя, Лолли. Все эти годы. Он тяжелый человек.
– Он просто камень, настоящий камень, – сказала Лолли. – Я понимаю теперь, от чего вы все хотели оградить меня. Правда, мне кажется, что вы перестарались. – Она повернулась к Джедидаю, брату, который так напоминал ей Сэма. – Особенно ты, Джед. До сих пор я не понимала, почему ты был против моего отъезда на Филиппины. Неужели ты в самом деле считаешь, что я приношу беду?