Дзига Вертов в воспоминаниях современников
Шрифт:
– Я не… тебя. То есть… – слова до сих пор на связь не выходили. Мозг отказывался работать в паре с языком, и я предпочла бросить попытки объясниться, спросив:
– Пройдешь? – особо не теша себя надеждой, гадая, что могло его привести сюда посреди ночи. А как же его свидание и Камилла? Я думала, они наслаждаются обществом друг друга. А по факту…
– Думал, не предложишь, – остановил поток моих летящих со скоростью света мыслей Демьян. Ухмыльнулся и сделала шаг в мою сторону. Слишком неожиданно и резко, что я испуганно отдернула руку от ручки двери и посторонилась, буквально вжимаясь спиной в стену.
Действие,
Подушечки закололо, а мои глаза проследили весь воображаемый маршрут моей ладони, пришлось выдать себе хороший мысленный пинок.
Соберись, Анфиса!
Приход Нагорного сюда может значить многое. В том числе и начало огромных проблем для тебя. Увы.
– Раз думал, что не пущу, почему тогда пришел? – попыталась пошутить и даже улыбнулась. Но в ответ мне прозвучало:
– Надеялся на лучшее, – пугающе соблазнительно. – А еще ужасно соскучился, – пророкотало где-то совсем близко от моего ушка.
– По Нике? – ляпнула я.
Нагорный улыбнулся.
– И по ней тоже.
Земля начала стремительно уходить из-под ног. Я таращилась, не мигая, куда-то в район кадыка мужчины, но физически ощущала, как мир вокруг нас поплыл, сливаясь в одно безразличное пятно.
Ладони Демьяна уперлись в стену по бокам от моей головы, живо напоминая не так давно случившийся разговор в лифте. Я была вновь поймана в кольцо. Только с той разницей, что там был свет! Люди, день, и тело меня тогда еще слушалось. А тут оно было на грани предательства. Коленки задрожали.
Я подняла взгляд снизу вверх, встречаясь с его темным, обжигающим. Горячее дыхание Демьяна коснулось моей щеки, и я уловила легкий аромат виски. Но он точно был трезв! Я уверена в этом так же, как и в том, что буквально в пяти метрах за стеной спит его дочь. Тогда что происходит? Чего мне ожидать от этого ночного визита?
Я пыталась в полумраке разглядеть выражение его лица. Хмурый? И да, и нет. Растерянный? Вряд ли. Скорее расстроенный. Неужели поругались с Камиллой? А может быть, злится, что Ника осталась у меня?
Пока я пыталась угомонить рвущиеся наружу вопросы, Нагорный еще чуть подался вперед. Теперь я не просто прижималась пятой точкой к стене, а вжалась в нее со всей силы. Губы мужчины замерли в опасной близости от моих, и я судорожно сглотнуло застрявший в горле ком.
Такое наше положение дезориентировало еще сильнее. Но прекратить я все это не могла. Не хотела. Мысленно уже сдалась, услышав тихое:
– Что ты со мной сделала, Фиса? – легкие вибрации мужского голоса прошибли до самых кончиков волос. А это “Фиса”, сорвавшееся с губ Демьяна, подействовало на меня хлеще, чем все уменьшительно-ласкательные слова мира.
Я зажмурилась.
Черт с ним!
Мои руки начали жить своей жизнью, и пальчики вцепились в воротник мужской рубашки. Я привстала на носочки и потянулась
– Я рада, что ты пришел, – прошептала чистую правду, что крутилась на языке с того самого момента, как увидела его на пороге. Улыбнулась, ощущая, как в животе запорхали сотни, нет тысячи, бабочек!
– Учти, в этот раз пощечины не принимаются.
– Учту.
Легкая улыбка, наш тихий смех, и я, не дожидаясь реакции Демьяна, моментально сокращаю жалкие миллиметры расстояния между нашими губами. Целую. Сама. Порывисто и стремительно, первая подаюсь вперед, невинно и почти невесомо прикасаясь губами к мужским губам, услышав напоследок его тяжелый вздох и ощутив, как руки со стены переместились на мое тело. Одна обвила за талию, со всей силы прижимая к каменной фигуре мужчины, а вторая ладонь обхватила за затылок, путаясь в моих волосах.
По коже пробежали микрофейерверки.
В небольшой квартирке будто выкачали весь воздух, а под потолком летали электрические разряды тока. Каждая секунда этого поцелуя была сладкой вечностью. Я боялась даже пошевелиться, чтобы не спугнуть момент! Дышать не могла, стоять не могла. Таяла.
Движения в унисон. Одно на двоих затягивающее безумие. Губы к губам, дыхание смешалось, чувства обострились тысячекратно.
Одна моя ладонь пробралась к волосам Демьяна, запуская пальчики в густую темную шевелюру, а вторая обхватила его за шею. Сжала. Судорожно и с наслаждением.
Хотелось быть еще ближе!
Хотелось больше, смелее и горячее...
Я тонула. В ощущениях, в прикосновениях, в объятиях этого невероятного заносчивого, но так глубоко проникшего в мое сердце мужчины. Нет, он не ледышка. Со всеми – да. Но не со мной. Не с Никой. Не с нами!
Сердце замирало и начинало биться вновь. Сильнее и быстрее. С каждым разом ставя новый рекорд по количеству ударов в минуту.
В данный момент я даже думать не хотела, почему Нагорный здесь, почему целует меня так, будто у этого вечера, у этого сиюминутного помутнения есть продолжение. Я вообще отключила мозг и пропадала! Забыв про все и про всех. Осталось только мое желание, только мои чувства и только его удивительно чуткие и умелые губы, которые действовали решительно, как тогда – в вечер похода в кино. С той только разницей, что тогда я воспринимала поцелуй, как грубое вторжение в мое личное пространство, а сейчас я была совсем не прочь это личное пространство уничтожить окончательно.
Только теперь я в полной мере понимала, что такое поцелуй, когда крышу сносит. Когда внутри все сладко ноет, и нервы будто струны, на которых опытный мужчина умело играет своими решительными движениям, разгоняя жгучую лаву по венам. Теперь я знаю, каково это, когда кожу щекочет от волнения. Когда все естество тянется к нему, и все тело моментально отзывается на каждое, даже мимолетное касание его рук и губ.
В моей жизни были всего одни отношения. Но я не испытывала с первым молодым человеком и сотой доли того, что творилось внутри меня сейчас. Я вообще не понимала, что люди находят в близости и поцелуях.