Э(п)рон-3
Шрифт:
— Блатные, что ли?
— Можно и так сказать. Но… знаешь, как минимум в половине случаев я бы помог вне очереди. Если бы мог, конечно.
— Настолько ценные грузы пропали?
— Самые ценные — родственники. Извини, племяш.
Черт, что-то, наверное, на лице отразилось этакое… или чуйка у дядьки сработала. Но не поспоришь — по больному ударил.
— Мы не можем заниматься исключительно благотворительностью, — нашел я в себе силы возразить. — Деньги утекают, а людей и технику надо на что-то содержать.
— В этом мире нет ничего бесплатного, Алекс. Но я бы тебе все же рекомендовал обратить внимание на эти запросы. Репутацию надо нарабатывать, она иногда
— Ладно, я подумаю. Но на спасательные рейды будем выделять не более половины звеньев. И приоритет у случаев с давностью до года, тут больше всего шансов. Остальные по остаточному принципу.
— Хорошо, я передам заинтересованным лицам… ага, приехали…
Разговор по объективным причинам прервался — пока проковыляли по очередному коридорчику, пока прошли шлюзование, пока устроились в челноке, пока отстыковались… в общем, с четверть часа убили. А потом как-то так само собой получилось, что расслабились оба в комфортабельных креслах, оборудованных по последнему слову техники — вплоть до массажера и автоматического медкомплекса. Я, правда, не сразу сообразил, что можно выронить дядькину шпагу и просто положить поврежденную ладонь на подлокотник и наслаждаться покоем, пока старательный автодок дырку латает, пришлось сначала с удивлением попялиться на дядю Германа. И только потом меня осенило. Кстати, вовремя — шоковое состояние почти прошло, и рука обрела чувствительность. Со всеми вытекающими. А тут пэйнкиллером кольнули, кровотечение остановили, пластырь наложили — красота!
Судя по успокоившемуся дыханию дядьки, ему тоже стало сильно легче — как минимум сломанные ребра медкомплекс зафиксировал, так что теперь не приходилось корчиться от боли при каждом вдохе.
— Да, — вдруг буркнул дядька, и я сообразил, что он ответил кому-то через «нейр». — Нет, нормально все… отстыковались… пока сидите.
— Дядь Герман…
— Чего? — отвлекся он от разговора.
— Это твои эсбэшники с «Архангела», что ли?
— Они. А что?
— Пусть валят с борта, и как можно быстрее.
— Ты еще что-то задумал? — нехорошо покосился на меня Герман Романович.
— Ничего такого, — отмахнулся я. — Просто доверься мне. Пусть валят. Или ты думаешь, что кто-то из бунтовщиков попробует нас сбить?
— Было бы интересно на это посмотреть, — усмехнулся дядька. — Мы уже две с половиной минуты, как в защитной сфере «Стремительного».
— Тем более. Нечего им там делать. Пусть валят.
— Предчувствие нехорошее?
— Скорее наоборот.
— Ладно, племяш, уговорил… всем отбой!.. Да!.. Выполнять!
— Возмущаются?
— А то ты безопасников не знаешь…
— Сочувствую. У меня-то хоть один Степаныч над душой стоит, а тут целая клановая служба! Кста-а-ати!..
— Чего еще, племяш?
— Дядь Герман, а ты мне не поможешь легализоваться? Клановый ай-ди бы оформить, а то у меня подделка «мэйд ин Степаныч»…
— Ну и чего тебе еще надо?! Она ж лучше официального документа… надежнее.
— Просто хочется. И на Алекса-младшего бы ксиву завести…
— Ладно, помогу твоему горю, Алекс.
Помолчали немного, наблюдая через обзорный экран за приближающимся «Стремительным» — дядькиным личным фрегатом, по огневой мощи и защите сравнимом с легким крейсером, а по маневренности и скорости с корветом, а потом Герман Романович в очередной раз нарушил тишину:
— Знаешь, племяш… а я ведь не ждал от тебя ничего хорошего. Особенно тогда, два года назад. Слишком ты замкнутым был и нелюдимым. Мне вообще казалось, что ты именно меня в смерти родителей винил.
— Вот вообще ни разу! — возмутился я, но не
— Да ладно врать-то, — не повелся дядька, — все я прекрасно видел. Но уже тогда верил, что ты сможешь добиться многого, если твою энергию в нужное русло направить.
— Хочешь сказать, за свою жизнь опасался? Так это взаимно.
— Было дело, — кивнул дядя Герман. — А потом ты меня удивил. И я очень рад, что не послушал безопасников вкупе со старейшинами. В общем, спасибо, племяш.
— За что? За пост главы клана?
— За то, что подтвердил мою веру в людей. Естественно, не во всех.
— Да не грузись ты, дядь Герман, и с этими разрулим…
— Обязательно разрулим! — горячо поддержал меня дядька. — Но все равно извини, что так получилось. Из тебя со временем вышел бы отличный глава клана.
— Ничего страшного. Постараюсь стать отличным главой корпорации…
И про себя закончил: если Рин со Степанычем за самонадеянность не прибьют.
— Считаю, за это стоит выпить. Ты как, племяш, не против в мой личный винный погребок заглянуть?
— Спрашиваешь!..
Эпилог
… переждав уже ставшую привычной волну искривления пространства и с трудом успокоив рвущееся из груди сердце — все-таки итог стольких лет! — я сфокусировал взгляд на обзорном экране и выдохнул:
— Она… Кумо, точно она! «Аделаида»!
— Информацию подтверждаю, капитан Заварзин.
Еще бы ты не подтвердил! По совокупности признаков вероятность не менее девяноста процентов — и тип корабля, и силуэт, и даже надпись в половину борта… вот только на запрос «свой-чужой» яхта не отвечала, и вообще, весьма походила на свою товарку по несчастью — «Ледяную красотку» леди Рокуэлл. Такая же безжизненная…
Черт, что-то мне нехорошо… успокаивайся, Алекс, ты еще слишком молодой для сердечных приступов… хотя события последних месяцев их появлению весьма способствовали.
Спрашиваете, что за события? Так их в те без малого полгода, что минули с разборки в совете клана, случилось столько, что все и не упомнишь… разве что по основным пробежаться. И, пожалуй что, в хронологическом порядке удобнее будет.
Если вернуться непосредственно в тот день, когда решалась судьба кланового престола, то мы с дядей Германом по прибытии на «Стремительный» ужрались в соплю. Вернее, попытались — в самый разгар попойки на связь с дядькой вышел кто-то из СБ и, заикаясь, доложил, что «Архангел Михаил» вдруг ни с того, ни с сего рассыпался в пыль. Вместе со всем содержимым и не успевшими его покинуть членами совета и старейшинами. Список прилагался. Дядька настолько офигел, что даже не сообразил шифроваться, так что я все прекрасно видел и слышал, в том числе и в перечень безвременно усопших нос сунул. Признаюсь, в безумной надежде, которой не суждено было сбыться — если деду Семену туда и дорога, то деда Захара мне было реально жалко. А еще я не обнаружил в документе Кирюшу Коптева, хотя когда тот успел сдриснуть, ума не приложу. Собственно, на этом наша попойка и закончилась: дядя Герман смерил меня подозрительным взглядом и угрюмо поинтересовался, не моя ли работа? Я сделал невинное лицо и пожал плечами, мол, дерьмо случается. А здесь явно пробой защитного поля прыжкового генератора. Герман Романович в ответ заявил, что ему надо хорошенько подумать, и заперся в личной каюте. И поскольку насчет меня никаких указаний не оставил, то и команда «Стремительного» не знала, как меня воспринимать. В результате я решил свалить на «Набат», что и проделал благополучно, вызвав понтон номер два — первый сгинул вместе с «Архангелом Михаилом».