Э(П)РОН-5
Шрифт:
Получилось подозрительно легко, но, судя по мгновенно погасшим глазам Эдмунда, цели я достиг — противник наконец-то был мёртв. С трудом удерживаясь от того, чтобы вырубиться (нервы, что ли?), я аккуратно (ну, насколько смог) опустил тело на пол и отступил на пару шагов, только в это мгновение осознав, что в холле царит абсолютная тишина, нарушаемая лишь стуком крови в ушах. Затем, покосившись сначала на голову Эдика, а потом на собственную ладонь, понял, что за хруст слышал в момент удара — это вовсе не височная кость, а окончательно рассыпавшаяся ножка фужера. В кулаке у меня было зажато лишь основание с жалким огрызком, каким
Не обращая более на собственное состояние внимания, я нашёл взглядом распорядителя, который уже щупал у Горовцева пульс, и вопросительно заломил бровь — ни на что иное сил уже не оставалось.
— Победа присуждается Алексу Заварзину, урождённому Александру Фёдоровичу Завьялову! — зычно объявил распорядитель, поднявшись на ноги и грохнув посохом по полу. — Секунданты, прошу засвидетельствовать факт смерти Эдмунда Горовцева!
Ф-фух… ну всё, можно расслабиться.
Последнее, что я увидел перед тем, как вырубиться — до краев наполненные тревогой глаза Машки. Ну и ещё успел заметить, как ко мне бросился Антон. А потом грохнулся на пол и ухнул во тьму забытья.
Глава 6-4
Сознание вернулось рывком. Я просто открыл глаза и едва снова не зажмурился — такой белизной ударило по сетчатке. Ещё через несколько мгновений до меня дошло, что я всего лишь пялюсь в потолок, а следом сквозь ватный гул в ушах пробились типичные звуки медицинского блока, а именно: писк кардиографа и шорох вентиляции. Ага, значит, в стационарную медкапсулу меня не засунули, уже хорошо. Но и не койка подо мной, судя по тактильным ощущениям… скорее всего, стандартный медицинский лежак, очень похожий на здоровенное пластиковое корыто с высокими бортиками, чтобы пациент случайно на пол не навернулся. Фиксаторов не чувствую, значит, транспортабелен. Ну и чего тогда разлёживаться?..
Ещё раз на всякий случай прислушавшись к себе, я резко сел и сразу же опёрся обеими руками на бортики, преодолевая приступ головокружения. Ф-фух… поторопился, видимо. Мутит, сердце того и гляди из груди выскочит, да и в глазах туман. Чёрт, не помню, чтобы по башке получал, так откуда сотрясение мозга?! Похоже, когда вырубился, на задницу сел со всего маха. И да, так тоже можно сотряс заработать. И не только сотрясение: судя по характерным хлюпающим звукам, от меня отвалилось с десяток присосок-вакуумников, какими медики имели обыкновение крепить к тушкам пациентов электроды стимуляторов и разнообразные датчики. Хорошо хоть, иглы для внутривенного питания качественно закреплены, а трубки довольно крепкие, так что выдрать их по неосторожности с мясом не получилось. Н-да… что-то мне херовато…
— Кумо, отчёт о повреждениях.
— Процесс активирован, сэр. Процесс завершён.
Ха! А славно меня покойный Эдик отделал, если верить схемке, которую «мини-гекс» вывел на экран в «дополненной реальности». Перелом двух рёбер слева, ушибы внутренних органов, множественные ушибы мышц предплечий, вывих правого бедра (!), и как вишенка на торте — распоротое правое запястье с повреждением вены, плюс подрезанные сухожилия там же. Про порез на
М-мать! Переоценил я свои силы, однозначно. Ко всем прелестям сотряса еще и боль по всему телу присоединилась — и в рёбрах, и в брюхе, и в ноге… разве что правая рука не беспокоит. Если честно, я её вообще не чувствую… блокада нервных окончаний, что ли? И не разглядеть ничего под повязкой… чую, не избежать мне встречи с чудодейственной слизью, когда на «Спрут» вернусь. Но до этого счастливого момента ещё дотерпеть как-то нужно. Не хотелось бы на таблетках несколько суток сидеть, сейчас такой период стрёмный, что голова должна быть ясной. Судя по всему, свадебные торжества завершились, и основное веселье я благополучно пропустил. Интересно, что сейчас на «Новгороде Великом» творится? Чёрт… как сказал бы Кумо, недостаточно данных для анализа.
Та-а-ак, явно дверь хлопнула. Никак дежурный медик сподобился?..
— Заварзин!!! Ты моральный урод!!!
О, господи! Ну за что мне это? Чуть обратно не рухнул. Ну вот нафига так пугать? Впрочем, падения я избежал во многом благодаря Лизке — она, вопреки собственным словам, мгновенно оказалась возле лежака и буквально в меня вцепилась, облапив и положив голову на плечо. И как-то подозрительно задёргалась…
— Лиз?.. Эй, ну-ка, не реви!
— Не реву…
— Ревёшь.
— Не реву-у-у…
— Ну всё, всё, успокаивайся… вот он я, живой…
— Но нифига не здоровый!!! — Лизка чуть от меня отстранилась и схватила за грудки, благо куцая больничная пижама с запахом на спине вполне это позволяла. — Ты совсем охренел такое творить?! Ты о детях подумал?! Ты обо мне подумал?!
— Да только о вас и думал, блин! — отгавкнулся я и страдальчески скривился — теперь ещё и мигрень навалилась. — Лиз, всё, успокойся. Всё кончилось.
— Дурак!
— Ага.
— Дебил!!!
— Ну… не без этого… эй, не реви!
— Не реву!..
— Ревёшь.
— Не реву-у-у-у…
В общем, кое-как успокоил. Минут через десять примерно. А потом явился долгожданный медик, и Лизке волей-неволей пришлось взять себя в руки. Впрочем, долго он нас своим присутствием не обременял: посветил мне в глаз фонариком, сверил показания на кардиографе и собственном «нейре», да и был таков. Разве что покивал довольно на мой вопросительный взгляд, мол, нормально всё, отдыхайте дальше, дорогой товарищ Алекс. Опять же, стул Лизке принёс, за что ему отдельное большое спасибо.
Чуть ли не силой усадив благоверную, я снова принял лежачее положение, разве что чуть подрегулировал наклон лежака, чтобы удобнее было на Лизку смотреть, и велел:
— Рассказывай.
— Что? — вскинулась та.
— Как всё прошло. Надеюсь, больше никто в драку не полез?
— Э-э-э… ну-у-у-у…
— Оп-па! Лизка! В глаза мне смотреть! Ну!
— Чего?! — с вызовом уставилась на меня супружница.
— А это чего у тебя на губе? Ссадина?!
Лизка машинально дотронулась до повреждённого места и скривилась от боли.