Е. Б. Ж
Шрифт:
– Верю, конечно. Иначе бы тебя не заперли в моем кабинете…
– А вся эта гонка на машинах? – спросил Григорий. – Я теперь понимаю, почему вы поехали в сторону Викиного дома. Надеялись застать там Ольшанского, да? Который, зная, что Вика находится в плену, мог воспользоваться их квартирой. Так?
– Верно.
– Но потом, что было потом? Как вам удалось вычислить его местонахождение?
– Очень просто. Хотя не так уж и просто,
– Вот оно что. Значит, пока ваши друзья занимались поиском, вы притормозили в Ямских переулках в ожидании информации.
– Именно!
– И как только вы получили сведения, что данный сотовый зафиксирован в зоне Арбата…
– Не просто Арбата, а с точностью до улицы! Но я был уверен, что встреча произойдет в одном из дорогих ресторанов или клубов. Так что название улицы плюс наименование дорогого заведения на ней…
– Но у ресторана, когда мы подтянулись, вам показали распечатки фотографий. Кого вы на них узнали? И как?
– Михаила Ольшанского. Григорий, вы же бывали у Вики дома! Там, на комоде, стоит несколько фотографий Вики с мужем!
Вика смутилась:
– Даже не знаю, почему их не убрала.
– Ты никому не обязана отчитываться, Вика, – проговорил Григорий. – А как же вы устроили, что Ольшанский явился в фирму «Виктория»?
– Это было несложно. Леонида Ильича вызвали на Петровку. Он быстро струсил и согласился сотрудничать. Под диктовку моих бывших коллег он позвонил Ольшанскому и назначил ему свидание в фирме, в которую, «по его сведениям», должны были подбросить труп Вики: Леня настоял на том, что от «трупа» они должны избавиться на пару с Михаилом, который все это затеял. Еще вопросы?
Вопросов больше не имелось. То ли остальное само додумалось, то ли усталые мозги больше не задавались вопросами.
Все четверо вышли в ночь. Пора было по домам.
Жека, несколько подавленный, попрощался первым и завел свои «Жигули». Вика помахала ему рукой.
– Их посадят, Леню и Андрея? – обратилась она к детективу.
– Еще допросят. Но,
– И что же мне с ними делать?!
– Как – что? – ответил ей Григорий. – Уволить! Завтра же! И Любу тоже. Ведь ты же директор!
– Да, – ответила Вика. – Я… я не была им, только делала вид. Но, кажется, мне придется действительно им стать…
– Или уйти. Третьего не дано, – сказал Кисанов.
– Вот уж нет! Ни-за-что! Мне нравится эта профессия, это дело, надо только в нем порядок навести!
– Справишься? – спросил Григорий.
– Обязательно! Мне бы вот только хорошего секретаря… – с улыбкой посмотрела она на него.
– Вика… Дело в том, что…
– С вашего позволения я откланяюсь, – произнес Алексей. – Время позднее.
Минуты три ушло на благодарности, потрясение рук и целование щек. Насилу вырвавшись, детектив направился к своей «Ниве». Некоторое время он, удаляясь, еще различал слова, звучавшие позади:
– Куда поедем, ко мне? – спросил Григорий.
– Нет, ко мне… Там одежда, косметика… У меня завтра трудный день.
– Для трудного дня – своя одежда и косметика? – усмехнулся Григорий.
– А как же!
– В этом вся женщина!
– Ага! Только мне срочно нужен секретарь и телохранитель!
В ее голосе звучал смех.
– Вика, я должен сказать тебе… Как ты уже поняла, я не бомж… Так вот я, на самом деле…
– Да ладно, я уже догадалась! Ты – писатель! Правильно?
– Почти… Я журналист, но действительно собираюсь написать книгу о бомжах, для чего и решил пожить немножко их жизнью…
– А теперь у тебя есть материал для еще одной книги: о наших приключениях!..
– А я вот думаю, что ты могла бы написать ее сама…
– Разве только с тобой в соавторстве.
Через стекло своей машины Кис видел, как они шли в обнимку к «Лагуне», и радовался. Он любил счастливые развязки: каждая из них была плодом его усилий и доказательством его победы – его триумфом, личной наградой за труды.
Он набрал номер на мобильном.
– Саша! Не разбудил?
– Нет, Алеша… Только что поставила последнюю точку в статье. Сейчас пойду в сторону кроватки.
– М-м-м, тогда я срочно еду!
…Ответом ему был легкий, чуть хриплый смех, который он так любил…