Е.Н. Отт и Ехидна
Шрифт:
А вот семья…
Не все и не всегда это понимают, а вот Соне повезло. И свою семью она собиралась любить и ценить. Опять же, какой ей салон красоты, если еще дети будут? Им заниматься надо, а она предпочтет и с малышами повозиться, и мужу внимание уделить… няньки?
Пусть будут на подхвате, иногда без них никак. Но своих детей соня хочет воспитывать сама. У нее есть возможность, и она ей очень рада.
И Соня крепко поцеловала мужа.
Эпилог.
— Сонька, ну-ка,
*- Нина Ивановна имеет в виду Джулию Робертс, которая снялась в фильме «Красотка». И ее акулью улыбку. Прим. авт.
Соня молча обняла пожилую даму и расцеловала в обе щеки.
— Ниночка Ивановна, спасибо! Вот просто — за все! Вы — чудо!
— Надеюсь, это не сокращение от слова «чудовище», — фыркнула неугомонная активистка. — А ты, енот, чего тут ищешь?
— Мы с Соней решили, что жить будем там. А сюда будем приезжать время от времени. Так что квартиру оставим за собой, и Мария Петровна просила пустить сюда ее внучку. Она ведь поступила?
— Да, у нее все отлично. А из общаги она и правда будет не против переехать. Сонь, ты точно не против?
— Я — за. А вот и письмо от Марии Петровны.
Нина Ивановна вскрыла конверт, пробежала глазами по строчкам, и кивнула.
— Ну что ж, хорошо, что у Машки все складывается. Дай-то Бог.
Ведьма даже и переходить на Землю пока не хотела. У нее пока устанавливалась связь с Рамирой, шли какие-то тонкие настройки, и она не собиралась их нарушать. Вот, годика через два,. Когда она обживется, помолодеет, кстати, тогда и на Землю можно. Ненадолго, дня на два.
А пока ведьма обживалась и от души спорила с той же литтой Яной. Судьба такая оказалась у аристократки — с ведьмами общаться. С Марией Петровной она столкнулась у Сони, тут же поспорила, поругалась, потом дамы и разговаривать начали, и сейчас получали искреннее удовольствие от общения. Ругались через каждые пять минут, язвили, вредничали, но были довольны и счастливы. Литта Яна даже сама помолодела чуточку.
А может, с нее просто долг перед Ларисой спал? Кто знает?
Марина выбрала себе дом в столице и переехала туда. Нельзя сказать, что у нее все было ладно и гладко, но она постепенно обживалась, и кажется, у нее даже кто-то появился. Евгений за ней потихоньку присматривал, чтобы не вляпалась, дура. Литту Яну подставлять не хотелось.
Но вроде бы пока у Марины все налаживалось, она много гуляла, отдыхала и совершенно не тосковала по ребенку. Зато малышкой Верой занялась Соня.
Материнский инстинкт — страшная штука, раз проснувшись, он выключается с громадным трудом. Так что… Соня с удовольствием возилась с девочкой, купала ее, играла с ней и с Мартой, и даже не замечала, какими глазами смотрят на нее слуги.
А что?
Если она так с ребенком возится, то человек хороший, пусть и иномирянка. Бывает, у каждого свои недостатки. Евгений это тоже видел, и не препятствовал. Ему тоже было приятно.
Слуги при нем с рождения, многие, как тот же тилл Петер, не одно
Семейство Отт Соню тоже приняло. Со скрипом, конечно, пока еще приглядываясь, но с алтарем не поспоришь. Так что надо принюхиваться, приглядываться, а там, глядишь, и общаться начнут, и подружатся — всему свое время. Такие вещи за короткий срок не делаются.
— Как тут у вас дела, Нина Ивановна?
— Ой, Соня, тут жуть лютая творилась! Ты ж понимаешь, эти два урода, твой бывший с подельником, молчать не стали. И то… у одного морда такая стала… и глаз едва видит. Передвигается только по стеночке, с палочкой, и про наркоту забыл. Родня его, кстати, счастлива, надеются, может, хоть так в ум придет. То есть он бы не забыл, но и в больнице ему ничего не давали, а он там месяца два пролежал, воспаление пошло, и купить ее сейчас не на что, и денег не добыть.
— Их не посадили? — нахмурился Евгений.
— Разошлись взаимозачетом. Петька, участковый, намекнул им, что они молчат — и ты молчишь. И будет всем счастье. А то ведь мало ли кто, мало ли что…
— Жаль.
— Не жалей. Наркот этот, еще как у него жизнь дальше сложится. Я с Сенькой там и вообще смешно, ему пришлось две трети бизнеса продать, так что сейчас он почти с хлеба на квас перебивается. Какой там джип! На запорожец бы хватило!
— И не жалко даже, — фыркнула Соня.
— Это еще что! Если сюда приходить будешь, ходи осторожнее. Свекровку твою я гоняю, как могу, но она, зараза такая, не унимается. Енот твой, — Нина Ивановна хихикнула, глядя на Евгения, — отгрыз Сене все самое ценное! И пришить не удалось, и восстановить! Даже материала набрать для ЭКО — и то не сообразили, так что Марта твоя — единственная Семенова дочка.
— Я ее удочерил, — отрезал Евгений. — Так что это моя дочка.
— Это хорошо. А то Любка сюда прибегала, плакалась, мол, лучше уж не слишком хорошая наследница, чем никакой, считай, род прерывается. Я ее на Камчатку послала, пусть тебя там ищут.
— Пусть ищут, — кивнула Соня.
Злорадствовать не хотелось, но и разговаривать с бывшим мужем и его мамашей тоже. Не о чем.
Каждый выбрал для себя, каждый сделал, что захотел. Если бы их план осуществился, Марты бы не было. Считай, они два раза чуть ее ребенка не убили, первый раз в больнице, Соня не погибла только чудом, а они… они ее подвергли опасности. И ее, и малышку.
А второй раз, когда Сеня увез ее и хотел убить. Марта тоже тогда бы не выжила, если бы не Еня! И Соня.
Так что не о чем им разговаривать. Пусть живут себе, как хотят, а Соня сейчас навестит нотариуса, составят они кучу документов с Ниной Ивановной, и въедет в эту квартиру девушка-студентка. И будет жить. А Соня и Евгений будут иногда приходить в этот мир за книгами и всякими полезностями. Этого и хватит.
— Родители твои звонили, я их успокоила. Сказала, что ты замуж вышла и к мужу уехала. Позвонишь им?