Е.Н. Отт и Ехидна

Гончарова Галина Дмитриевна

Ни одна приличная литта такого не наденет. Хотя… фигуру подчеркивает эта одежда неплохо. И некоторые достоинства у женщины есть.

Увлекшись разглядыванием розовой майки с единорогом, Евгений прозевал другую опасность. И когда его перехватили поперек туловища, а потом стиснули так, что глаза из орбит полезли, он даже выдохнуть не смог.

— Мама, пушистик!

Я!?

Остальное, что мог бы сказать Евгений, было крайне непечатно. Но еноты не умеют говорить по-человечески, потому из его горла вырвался то ли стрекот,

то ли цвирканье, которое все равно никто не понял. Но ребенок же! Кусать его… ее нельзя. Это уж вовсе неправильно — пришлось терпеть.

Зато голос прорезался у женщины.

— Марта, брось каку!

Это он — КАКА?! Да ты… да ты…

Выразить свое возмущение еще громче Эжен не успел, его стиснули еще крепче.

— Неть!

Соня кое-как поднялась с колен.

Спина еще побаливала, но основной приступ острой боли прошел, и по опыту она знала, что часа два у нее есть в запасе. Теперь надо дойти домой, накормить и уложить дочку, а потом повисеть на брусе. Или полежать на полу, он твердый и жесткий, чтобы спина хоть чуть-чуть выровнялась.

Иначе…

Завтра придется пить обезболивающие.

Или терпеть. Нельзя, конечно, увлекаться таблетками, но и выбора-то у нее нет. Вообще нет. Ей работать надо, а как ты будешь работать, если даже сидеть сложно?

Хорошо еще…

Когда она представила, сколько всего могло быть, ее замутило.

Енот мог укусить ребенка, оцарапать, тогда пришлось бы срочно ехать в инфекционную больницу, делать уколы, а они и взрослым-то неполезны, не то, что малышке.

Нет.

Висит, словно тряпка. Только цвиркает тихонько. *

*- кому интересно — послушайте, как говорят еноты. Очень забавно. Прим. авт.

Домашний, что ли?

— Марта, милая…

— Мама, он хороший!

С этим спорить было сложно. Для хищника, енот вел себя на редкость прилично. *

*- и хищник, и вообще редкая экологическая катастрофа. Сожрет все, до чего дотянется, а до остального тоже дотянется и сожрет. Прим. авт.

Соня знала дюжину собак, которые после таких объятий могли бы укусить ее ребенка, а енот ведет себя, словно плюшевая игрушка. А может он больной?

Бешеный?

Да нет… это как раз вряд ли. Может, просто больной?

— Марта, милая, отпусти его? Нам домой пора.

— Неть!

— Мар-та.

— Хочу инота!

— Марта…

— МА-МА…

Голос у дочери был такой, что Соне вспомнился один из любимых героев, и его неподражаемое: «Чует мое сердце, шо мы накануне грандиозного шухера».

И ведь не поспоришь! Потому и классика! *

*- Свадьба в Малиновке. Попандопуло. Прим. авт.

— Марта, он может быть больной.

— Неть!

— Марта…

Ребенок понял, что мама сдается, и начал дожимать.

— Мама,

он в Розиной кроватке спать будет!

Соня тихо застонала. Кажется, енот тоже.

Глава 2

* * *

В Розиной кроватке?!

Гррррррр!

Евгений молчал только потому, что мозги-то у него остались человеческие. И эти мозги говорили, что ночевать на улице, в незнакомом месте и еноту — это хороший способ самоубийства. Быстрого и мучительного. С гарантией.

А жить хотелось.

И если эти две женщины… ладно-ладно, если женщина и ребенок заберут его с собой, он сможет хотя бы осмотреться, узнать, где находится, дать весточку родным, а не ждать, пока его пустят на шкурку!

Жить Евгению хотелось, вот и пришлось стерпеть даже Розину кроватку, кем бы ни была эта Роза. Зато женщина вздохнула, подошла ближе и присела рядом.

— Марта, отпусти его. Мне надо его осмотреть.

Детеныш почти послушался. Евгения отпустили, и тут же маленькие цепкие ручки перехватили его за хвост. Да с такой силой, что вырваться можно было теперь только без хвоста.

Пальцы с короткими ногтями и без колец дотронулись до его шкурки. Потом до носа.

Цапнуть бы… нельзя! Терпи, Эжен! Надо!

И… кушать хочется! Сил-то он потратил много, а поесть не успел. И в желудке урчит. И вообще…

— Шерсть чистая, нос холодный, глаза ясные, чистые… ты не ручной, часом?

Соня и не удивилась особо, когда енот цвиркнул и подставил ухо под ее пальцы. Чеши, давай!

Точно, ручной.

Ах вы, сволочи!

* * *

Ругалась Соня не просто так, да, ее город — не Москва, но крупный областной центр. И в нем тоже водятся богатые люди. И — любители экзотов.

Да-да.

И пираний в реку выпускали, правда, они подохли в первую же зиму, и крокодила обнаруживали МЧС-овцы — несчастное животное с наступлением заморозков решило спасать свою жизнь.

Ага, на ближайшем дворе. Как уж деревенский житель был счастлив, обнаружив у себя в курятнике крокодила и уменьшившееся поголовье куриц — словами не передать. Речь его местный канал скромно заменил вежливым писком.

Про красноухих черепах, попугаев, обезьян, змей и прочую радость, которая берется под девизом: «ой, ну какая ж лапочка» или «ваще как круто!» Соня тоже знала.

Сначала она лапочка, а потом выясняется, что и кормить лапочку надо, и уход ей нужен, и характер у нее есть, и вообще, с метровым крокодилом дома неудобно как-то… да и вообще, крокодил не дрессируется. Это единственное животное, которое точно знает, что человек — пища, а пища командовать не должна. Хотя, говорят, крокодилы умные.

Уж всяко умнее тех сволочей, которые заводят беззащитную живность, а потом пытаются ее сплавить хоть куда, и в результате выкидывают на улицу. Где та и подыхает.