Эадор. Кровь Властелина
Шрифт:
Изнутри лавка выглядела ничуть не хуже, чем снаружи: добротно, чисто, но неуютно. Стены комнаты рабочие обшили досками из величественного дуба и для верности покрыли темным лаком. Выглядело красиво, но общая атмосфера казалась мрачной и угнетающей. Замурованные окна не пропускали внутрь ни лучика солнца. Тусклое освещение создавали громоздкие стеклянные фонари, расставленные по углам зала.
За большим деревянным прилавком мы увидели хозяина лавки. Понять, что перед нами именно Тяп-Ляпик, не составило никакого труда. Ученый гоблин носил замусоленный, покрытый масляными пятнами фартук, об который он то и дело вытирал руки. Добротная белая, а вернее, уже серая рубаха профессора когда-то принадлежала гномам. По росту она приходилась Тяп-Ляпику в самый раз, но даже ушитая, сидела на гоблине уж слишком просторно. Из больших нагрудных карманов украденной одежки торчала всякая всячина: обгрызенные гусиные перья, поломанная
— Приветствую, — благожелательно улыбнулся Тяп-Ляпик, — чем могу помочь такой красавице и её, я надеюсь, состоятельным спутникам?
Профессор бесстыдно уставился на Люцию, буквально раздев девушку взглядом. Конечно, принцессе уже было не привыкать к хамству со стороны гоблинов, но Тяп-Ляпик, казалось, превзошел их всех. Даже сумасшедший король Квасик, не ограничившийся одним только просмотром, выглядел куда скромнее.
Жупель, зная буйный нрав принцессы, поспешил первым начать разговор.
— На починку, — буркнул контрабандист, положив на прилавок свой арбалет.
Профессор сочувственно покачал головой.
— Опять нарушили соглашение о надлежащем использовании, — укоризненно сообщил он.
Жупель нахмурился.
— Ага, особенно если учесть, что первым пунктом там стоит: "не применять во влажной и дождливой местности!". Как будто мы не в болоте живем!
Тяп-Ляпик демонстративно пожал плечами. Мол, не хочешь — не покупай. Поднявшись со стула, гоблин запустил руку в ящик с инструментом и, вооружившись клещами, хищно уставился на свою поделку. Странно, мне казалось, что отверткой здесь будет куда сподручнее, но спорить со специалистом не хотелось.
— Возможно, вам будет лучше приобрести новую модель, — сообщил Тяп-Ляпик, гордо указав рукой на свои товары, — прогресс, знаете ли, не стоит на месте.
В лавке, и правда, было на что посмотреть. Львиную долю товара, разумеется, составляли грубые арбалеты, наподобие того, что имелся у нашего гоблина. Тем не менее, профессор определенно стремился доказать, что он мастер широкого профиля. Прилавок и стены торгового зала оказались завалены самыми разнообразными механическими штуками. Так, моё внимание привлекла интересная работа под названием "копье-сюрприз". Со стороны оружие выглядело, как аккуратный деревянный посох, из тех, что так любят пожилые путешественники. На предмете не было изображено ни одного оккультного символа, а, значит, никакой магической силой он и не обладал. Издалека в длинной покрытой дешевым лаком деревянной палке вряд ли кто-то мог заподозрить что-нибудь смертоносное, если только владелец оружия не нажимал на маленький неприметный рычаг. Стоявший рядом второй образец "копья-сюрприза" наглядно показывал, что острый стальной наконечник "вылетал" из посоха на добрые две ладони, превращая его в настоящее копье. Даже я — светлый брат, противник всякого насилия, поразился смертоносной задумке. Казалось бы, чего проще: ткнуть посохом во врага, и когда тот, ничего не подозревая, перехватит его рукой, нажать на рычажок. Главное было — не запутаться и развернуть посох в нужную сторону, в противном случае наконечник грозил войти не в горло злодея, а в собственную ногу.
— Не трогай, — прошептал Жупель, заметив мой интерес к "копью-сюрпризу", — заклинит, будешь платить!
Я поспешно убрал руки. О культуре честной торговли здесь, конечно же, и слыхом не слыхивали. Это не продавец-гном, который отрежет себе палец, если покупатель умудрится "случайно" повредить его товар.
Тем временем Тяп-Ляпик с невероятной скоростью доламывал, а вернее, ремонтировал арбалет Жупеля. Разнообразные пружинки и шестеренки только и успевали разлетаться во все стороны.
— Точно починишь? — спросил Жупель.
Профессор утвердительно кивнул.
— Не вопрос, — ответил гоблин и попытался выдернуть клещами очередной ржавый винт.
Почти сразу послышался жуткий скрежет, а по рукояти оружия прошла длинная трещина.
— Мигом залатаем! — утешил контрабандиста Тяп-Ляпик.
Жупель
— Может, и впрямь приобрести обновку! — вслух подумал контрабандист.
Тяп-Ляпик охотно закивал.
— Вечного ничего нет! — согласился профессор.
Тяп-Ляпик сильно потряс оружие. Изнутри выпали две поломанные шестеренки. Профессор ещё более энергично заработал клещами, наглядно доказывая нам своё высказывание. У этого гоблина вечного, уж точно, ничего не было.
— Вот, смотрите, — указал на одну из стен Тяп-Ляпик, — моя лучшая модель!
Мы повернулись в указанном направлении. На стене висело внушительное чучело головы василиска, в широко раскрытой пасти которого крепился массивный арбалет. Даже для человека, не говоря уже о гоблине, оружие выглядело великовато, но общий вид его завораживал. Линии арбалета казались идеальными. Многочисленные шестеренки и пружины, коими изобиловали все работы Тяп-Ляпика, здесь, уж не знаю почему, смотрелись весьма гармонично. От самого оружия исходило мягкое синеватое свечение, без сомнения, свидетельствовавшее о мощном колдовстве. Я поразился — по негласному убеждению всех ученых и мастеров Эрмса, смешивать магию и механику в одном предмете ни в коем случае не следовало. Волшебство, в отличие от математики, являлось довольно-таки неточной областью познания. При этом, чем могущественнее заклинание, тем порой непредсказуемее выходил результат. В волшебном предмете иногда проявлялись самые неожиданные и неприятные свойства. Если же речь шла о заколдованных механизмах, риск становился ещё выше, в этом случае волшебник и помогающий ему инженер должны были очень четко представлять все детали и тонкости своей работы. Одно дело, когда в заколдованном мече вдруг проявлялись свойства разумной сущности, и оружие начинало разговаривать со своим владельцем, и совсем другой разговор, когда схожими свойствами начинал обладать механизм, предназначающийся для закрытия ворот замка, особенно если на его приступ двигалась вражеская орда. Несмотря на ярое негодование Отцов Церкви, важнейшие для обороноспособности страны механизмы не допускалось даже окроплять святой водой. Особо фанатичных священнослужителей часто вышвыривали, с разбитыми физиономиями, из палат Королевской Гильдии Инженеров и Архитекторов. Конечно, раз в столетие рождались мастера, способные объединить точность механики и непредсказуемую силу магической энергии, но, как правило, эти бедолаги подвергались жуткой травле со стороны целой армии завистников, считавших своим долгом "подрезать крылышки" проклятому выскочке.
Очевидно, что профессору, вместе с убиенной супругой, удалось-таки сотворить настоящий шедевр. Я заметил, что на рукоять оружия ведьма заботливо скопировала из книг разнообразные оккультные символы. Если верить надписям, арбалет защитили от: стихий, проклятий, заговоров, магических бурь, астрального воздействия и даже гремлинов. Хотя последнее являлось лишь профанацией для наивных дураков и поводом накрутить цену. Ведь любому мало-мальски разумному человеку прекрасно известно, что никаких гремлинов не существует.
— Интересная вещь, — дипломатично заметила Люция.
— Лучшая! — гордо поправил Тяп-Ляпик, — не обращайте внимание на громоздкие размеры! Я использовал особое дерево. Нанятые мной авантюристы вырезали священную рощу фей. Ветка, из которой сделан арбалет, срублена со ствола благословенного дуба — хозяина леса! Отчего рукоять не только прочная, как сталь, но и необычайно легкая. Даже ребенок играючи справится с этой махиной. Механизм двухзарядный и, более того, тут впервые внедрена и опробована новейшая система повышенной скорострельности имени Тяп-Ляпика. Голову даю на отсечение, что опытный стрелок при должной сноровке успеет сделать аж четыре выстрела до того, как противник успеет просто обнажить оружие. Плюс дополнительный магический урон и дальнобойность. С таким оружием великие герои убивают драконов и создают империи! И, знаете что, именно такие шедевры, как моя работа, и делают из рядовых неудачников великих героев!
Тяп-Ляпик гордо улыбнулся.
— Мой шедевр — ваш, всего за пять тысяч золотых и пятьсот волшебных кристаллов! — сообщил он.
Почему-то ни я, ни Люция даже не удивились. Мы просто отвернулись от "шедевра". Жупель, видимо, уже давно знакомый с местными ценами, злобно произнес:
— Возможно, если бы ты изобрел губозакатывальную машину и применил её на себе самом, то товар бы лучше брали, что в итоге увеличило выручку.
Тяп-Ляпик и глазом не моргнул.
— Труд должен оплачиваться достойно! — объявил профессор, — мне уже предлагали три года назад за сей арбалет тысячу целковых, но я отказался. Как же мои расходы? Авантюристов за священным деревом — найми! Мифрил для деталей у гномов — укради! Заколдовать же вещь теперь и вовсе некому! Так что я лучше ещё лет десять подожду, а потом сразу и озолочусь! Нет в тебе торговой хватки, Жупель.