Ёбург
Шрифт:
Через семь месяцев Россель и его облдума приняли новый Устав области, почти повторяющий Конституцию Уральской республики. Республика восставала из небытия. Страхов дважды запрещал публиковать устав в «Областной газете», поскольку с момента обнародования устав считается введённым в действие, но Россель продавил публикацию этого документа. А в нём было заявлено, что Свердловская область имеет право выбирать себе губернатора. В то время нигде в России руководителей региона не выбирали – их всех назначал президент.
Впрочем, административные революции тогда не производили впечатления. России в целом и Ёбургу в частности хватало потрясений, и обывателя терзали свои проблемы. Например,
На улице обывателя поджидали пирамиды, и Ёбург не избежал этой напасти, разных там контор типа фонда «Хопёр-инвест», Русского дома «Селенга», «Чара-банка», фирмы «Властилина» или короля разводок – АО «МММ». В свои объятия охотно принимал простаков сетевой маркетинг и его пионер в России – компания «Гербалайф». Появились секты; в Ёбурге особенно популярной стала «Радастея», которая всё – от запора до кармы – лечила чудотворными ритмами. «Ритмологию» придумала Евдокия Марченко, выпускница УрГУ; тогда она жила в Миассе (город неподалёку от Ёбурга), и Ёбург был первым направлением экспансии «Радастеи».
По Ёбургу, ещё просторному и низкому, катались первые иномарки, и каждая вызывала интерес. В людных местах повсюду торчали ряды железных ларьков, где продавались импортные сигареты, соки, презервативы, батарейки и пиво. Заводы в городе закрывались, но не за-ради экологии и даже не во имя конверсии, а тупо банкротились, и самым народным бизнесом стало похищение цветмета.
Ельцин квасил в Кремле, а Россия бодяжила спирт «Ройял»; «Просто добавь воды!» – убеждала другая реклама. «Дольче вита» сияла в глянце – ещё наивном, напыженном, со страстно-порочными красотками. Появились новые русские в знаменитых малиновых пиджаках от Версаче, с золотыми цепями и с пейджерами, и появились братки в чёрных кожаных куртках и спортивных штанах. Оказалось, что героин – не романтическое безумие богемы и кокаин – не каприз декаданса, а чудовищное зло. Оно воплощалось в молоденьких и заживо гниющих проститутках улицы Щорса, которые как роботы сновали между невзыскательными клиентами с автовокзала и цыганскими посёлками, где торговали наркотой и дурью.
В середине 1990-х в городе насчитывалось около 130 публичных домов. Свои услуги они рекламировали художественными листовками, на которых обычно была изображена невыносимо эрогенная секс-бомба. Красивыми буквами от руки было написано название заведения, номер телефона и призыв к прохожему: «Престиж. Приходите к нам, мы рады Вам!» или: «Анжелика. Исполняем Ваши грезы!»
По сути, эти вульгарные листовки были уникальным подвидом искусства плаката. В 1995 году знаменитый художник Виталий Волович соберёт по улицам Ёбурга коллекцию из сотни объявлений и подарит её Музею истории города.
Сейчас эта коллекция – фишка музея, потому что порнореклама ушла в прошлое вместе с «лихими девяностыми». Вся подобная продукция теперь в Интернете, и не рисованная, а смонтированная в фотошопе. Да и сам жанр быстро иссяк, а финалом эволюции стал распечатанный на матричном принтере листок формата А4 с кратким извещением «ДАЮ» – и шесть цифр телефонного номера.
На таком фоне выборы губернатора не казались чем-то значительным, хотя Россия за три века своей имперской истории никогда не выбирала региональных лидеров демократическим путём. И только Россель понимал, насколько это важно.
Тогда, в начале 1995 года, Росселю оставалось выиграть последний бой: на основе Устава области он подготовил областной закон о выборах губернатора, и надо, чтобы
Россель не поверил и прорывался к Ельцину трижды, и Ельцин все три раза отказал: нет, выборов у вас не будет. На всякий случай Ельцин послал Филатова в Екатеринбург разобраться на месте – вдруг выборы там всё-таки нужны? Филатов приехал, осмотрелся и подтвердил: не нужны. Алексей Страхов подал в областной суд иск о признании росселевского закона о выборах недействительным. Суд не знал, что делать, – не правосудием же заниматься, чесслово! – и устроил волокиту.
И Россель пошёл на крайнюю меру. Он обратился в Конституционный суд. Это означало, что Россель судится с Ельциным. А председатель Конституционного суда Владимир Туманов был законником. Он изучил дело и понял, что Россель прав. Ельцин проиграет в суде. Но так тоже неправильно. И Туманов прямо при Росселе позвонил Ельцину по правительственной вертушке и всё доложил.
«А что же мне делать?» – спросил Ельцин. «Разрешать им выборы», – сказал Туманов. Тяжкий вздох президента покачнул башни Кремля. 11 мая 1995 года Ельцин подписал Указ о выборах губернатора Свердловской области. Разрешить в порядке исключения. Это были первые губернаторские выборы в России.
Кто-то вроде Галилея
Драматург Николай Коляда
Николай Коляда похож то ли на Пьеро, постаревшего и много пострадавшего, то ли на Ходжу Насреддина – конечно, из-за вечной тюбетейки. И пьесы Коляды ироничны, как Ходжа, и трагичны, как Пьеро: зритель смеётся, смеётся – и вдруг заплачет. В чём только не обвиняли драматурга Коляду. В чернухе, цинизме, пошлости – имея в виду, разумеется, сквернословие; в бездарности, наконец. Коляда написал около сотни пьес, и все большие артисты России играли в его пьесах, и эти пьесы поставлены в тысячах театров по всему миру.
Родился Коляда в 1957 году в Казахстане, в целинном селе, в многодетной семье простых людей труда. В этой жизни парню из степного совхоза не светило ни-че-го. А он вдруг решил стать артистом, хотя и театра-то вживую никогда не видел. Потом Коляда ехидно пояснит: ему захотелось лёгкой жизни.
Отец увёз его в большой город Свердловск, и Коля Коляда в 15 лет поступил в театральное училище. Отучился – и в 1977 году попал в труппу Свердловского театра драмы. На этой сцене артист Коляда играл шесть лет. Потом его выгнали за пьянку, и слава богу: Коляда переквалифицировался в литераторы. В газетах стали печатать его рассказы, хотя редакторы осуждали, что автор пишет про «обочину жизни», – и Коляду приняли на заочку в Литинститут. Работать он пошёл в многотиражку на ЗИК – завод имени Калинина.
Николай Коляда: 1994 год
В 1987 году была опубликована первая пьеса Николая Коляды – «Играем в фанты». Успех пришёл сразу, будто ждал за дверью, и начался безостановочный триумф драматурга. За 25 лет одну только эту пьесу поставят 93 театра России. В 1988 году за лучший дебют Коляда был награждён престижной премией журнала «Театральная жизнь». Потом Коляда будет собирать медали полными кастрюлями, но уже тогда, в 1988-м, он понял, что нашёл новый язык для новой эпохи и сцапал синюю птицу за хвост. И он – по собственному признанию – принялся «писать пьесы как сумасшедший одну за другой».