Еда и патроны. Тетралогия
Шрифт:
– Я не понял, ты меня уговариваешь или отговариваешь?
– Разреши, я закончу. Кроме описанного арсенала, у меня имеется четыре «эфки».
– Ишь ты. Где разжился?
– Это неважно. Важно то, как мы их можем использовать.
– Заинтриговал. Ну и как же?
– Извини, можно тебя Максом называть? А то длинно очень.
– Валяй.
– Ну так вот, Макс, я предлагаю следующий вариант…
Лефантьев в своей обычной манере нарезал круги по комнате, грызя карандаш. За столом в комендатуре сидели Макс, Стас и его бывший конвоир – бородач Федор.
– Рискованно это все, ребята, очень рискованно, – качал головой староста.
– Ясен перец, – усмехнулся Макс. –
– Действительно, Сергей Борисович, – подключился Стас. – О чем вы говорите? «Рискованно». Это хоть какой-то выход. Да, я согласен, что может и не выгореть, но уж если выгорит – сразу в дамки. Скорее нужно решать, скорее. Мы тут лясы точим, а время уходит. К приготовлениям еще и не приступали.
– Согласен, – поднялся из-за стола Федор. – План разумный, хоть местами и сумасшедший. Я, по крайней мере, ничего лучшего предложить не смогу.
– Нужно хоть какой-то запасной вариант проработать на случай, если основной провалится, – предложил Лефантьев и вопросительно уставился на Стаса.
– Запасной? – Стас развел руками. – А что тут можно придумать? Все врассыпную, встречаемся в Красном. Годится?
– Нет, не годится, – снова взял слово Федор, почесывая бороду. – В форте остается почти сотня народу, женщины, дети. В лесу их не укроешь. Там зверья разного расплодилось тьма, а все семнадцать стволов у нашей группы остаются. В Красный этакую толпу тоже не приведешь. Выходит, что им-то разбегаться как раз и некуда.
– Что поделать, – глядя в пол, ответил Стас. – Оставим Сергея Борисовича в форту. Если план наш полетит к черту, то он будет от всего открещиваться, валить на залетную банду, на рейдеров. Пропажу двоих из легиона тоже можно на них списать, только трупы снять не забудьте, а то не поверят.
Федор вопросительно посмотрел на Лефантьева. Тот заметно воспрял духом после предложения оставить его в форту.
– Ну что же, – промокая платочком лоб, заговорил староста. – План не самый блестящий, но вполне приемлемый.
– Рация еще одна у вас есть? – поинтересовался Стас.
– Есть, – ответил Федор.
– Отлично. Ну, приступим.
Солнце медленно и лениво тянулось к земле, строго придерживаясь своего ежедневного графика дежурств над этим странным и бессмысленным миром. Северный холодный ветер, дувший совсем недавно, утих, и неподвижные кучевые облака, озаряемые янтарным светом заходящего светила, повисли над лесом, будто только что взбитая пуховая перина.
Два тяжелых грузовика неслись по изрытой дороге, громыхая дощатыми бортами и оставляя позади себя черный шлейф копоти. В кузовах сидели люди, одетые в новый чистый камуфляж. Они ехали молча, лишь изредка матерясь сквозь зубы, когда колесо попадало в очередную колдобину. Блестящие смазкой АК-74М смотрели в потолок стволами, крепко зажатыми в сильных руках, и глухо стучали о пол машины своими полиамидными прикладами. Никто из бойцов не шутил, не смеялся, не курил, не обсуждал приказов.
Человек в черном берете, сидящий рядом с водителем первого грузовика, со скучающим видом вертел в руках АПС, вынимал и загонял обратно в рукоятку двадцатизарядный магазин, прислушиваясь к приятному мягкому щелчку. Неожиданно что-то привлекло его внимание. Человек быстро открыл дверцу, высунулся из кабины и стал напряженно вглядываться в лес позади, но секунд через пять вернулся на место.
– Что-то случилось? – нерешительно поинтересовался водитель.
– Нет, ничего. Показалось, наверное, – ответил человек в берете. – Следи за дорогой.
Ветки деревьев зло хлестали несущиеся грузовики по брезентовым тентам, трещали, с глухим хрустом разлетались в стороны, но не в силах были остановить многотонных железных монстров, которые так дерзко и бесцеремонно вторглись
Петляющая дорога сделала еще один поворот и вышла на прямую. Вдалеке замаячил железнодорожный переезд и… что-то еще. Водитель резко ударил по тормозам, и машина, на секунду потерявшая управление, едва не пошла юзом. Второй грузовик каким-то чудом остановился в считанных сантиметрах от первого. Перед глазами водителя и пассажира головного автомобиля разворачивалась идиллическая сцена из сельской жизни. Две коровы, погоняемые мужичком в тулупе, мерно волочили через дорогу бревна, сколоченные скобами. Отойдя от легкого шока, человек в берете молча передернул затвор АПС и открыл дверцу. Ничего больше он сделать не успел. Короткая автоматная очередь прошила его грудь по диагонали, раскрасив кабину алыми брызгами. Через мгновение сзади, в кузове, что-то гулко стукнулось о пол, четырнадцать пар кованых подошв разом выдали барабанную дробь и…
Несколько оглушительных хлопков сотрясли машины. Справа от остановившейся колонны черный лес расцвел всполохами раскаленных пороховых газов. Надрывно закашляли автоматы, ухнули дробовики, затрещал «Печенег», превращая в решето брезентовые тенты. Медленно выходя из леса и не переставая вести огонь, девятнадцать человек дугой охватили грузовики от правой двери первого до левого борта второго, простреливая, таким образом, все сектора и не попадая при этом под «дружеский» огонь.
Из машин повалились люди. Они выпрыгивали, выползали с перебитыми ногами на брюхе, пытались перебраться через борта и тут же попадали под жестокий огненный шквал девятнадцати стволов. Багровые облачка, словно маленькие фейерверки, вырывались из человеческих тел, на долю секунды повисая в воздухе, и оседали на землю кровавой пылью. Дымящиеся, разорванные осколками и пулями люди падали из кузовов, принимая самые нелепые позы, бились в конвульсиях. Некоторые, даже с выдранными из тела кусками мяса, пытались спастись, ведомые неистребимым инстинктом самосохранения, старались заползти под машину, спрятаться за колесами, но бездушные горячие комочки свинца рвали их в клочья.
Бойня продолжалась меньше минуты. Потом безумная какофония стрельбы затихла. На смену ей пришли стоны и подвывания, методично заглушаемые одиночными выстрелами и звуками входящей в плоть стали.
– Твою же мать! – зычный бас Макса сотряс воздух, пропитанный порохом и кровью. – Какая падла испоганила мой грузовик?! Нельзя, бля, аккуратнее-то целить?!
Стас усмехнулся, повесил автомат на плечо и вынул из кобуры ПМ. Почему Макс решил, что его грузовик именно второй, Стас не знал, да ему и наплевать было на это. Второй так второй. Тогда его – первый.
Здоровенная трехосная дурища, тонн этак под шестнадцать, если на глазок, представляла собой сборную, но весьма добротную солянку из узлов продукции автопрома, канувшего в лету семьдесят два года назад, и кустарных деталей, удачно их дополняющих. Подобный симбиоз, воплощенный в жизнь руками людей, в этом деле явно не случайных, дал впечатляющий результат. Громадные колеса, обутые в шины с глубоким протектором, поднимали все три оси этого чуда технической мысли на добрых сорок сантиметров выше дороги. Массивная база, унаследованная, видимо, от легендарного «Урала», несла на себе деревянную платформу с тремя откидными бортами, оборудованную съемными дугами и тентом, пришедшим теперь в полную негодность, а также угловатую кабину, сваренную из листов двухмиллиметровой стали, переходящую в длинный капот, сужающийся к хищному передку. Лобовое стекло заменяла решетка из стальных прутьев, перевитых по диагонали так, чтобы между ними без помех проходил автоматный ствол. Боковые окна железного чудовища – узкие прорези, сделанные примерно на уровне глаз человека, сидящего в кабине, – напоминали скорее бойницы.