Эдельвейсы для Евы
Шрифт:
– Кто такая Нина Ивановна? – спросил я уже в передней.
– Мать Игоря… – тихо прошелестела сестра.
Нина, которая сплела моей дочке венок и купила куклу, жила в Сосновом Бору – под Санкт-Петербургом, на самом берегу Балтийского моря. Мы решили, что быстрее всего доберемся туда на машине, – и я в который раз с благодарностью вспомнил Сашку Семенова.
Пока «Тойота» мчала нас по Москве и области, Виктория сидела на заднем сиденье как мышка и только изредка вздыхала или всхлипывала. Но на подступах к Твери
– Ведь меня же предупреждали! – плакала она. – И Лиза, и другие… Что у него уже было три жены, все старше него и богатые, он их обобрал и бросил…
Я молча слушал – ничем помочь сестре я уже не мог. И вскоре узнал всю историю с похищением. Письмо из Германии действительно завалилось за тумбочку в прихожей – только лежало оно не полгода, а несколько дней, и найдено оно было не при Лизе, а при Игоре. Игорь же его и вскрыл, несмотря на робкие протесты Вики, что, мол, чужие письма читать нехорошо. Он велел пока ничего не говорить Басе, чтобы ей не стало плохо от сильного потрясения, и, уходя, забрал ярко-желтый конверт со всем содержимым с собой. А через два дня появился у Вики – злобный и поведал ей жуткую историю. Оказывается, он в свое время по неосторожности столкнулся с миром криминала, и его «поставили на счетчик». Теперь он должен ни много ни мало миллион долларов – или бандиты его убьют.
Вика была в шоке. А придя в себя, стала спешно подсчитывать – квартира, дача, картины, материны украшения… Но Игорь ее остановил:
– На миллион у тебя все равно не наберется! Да и потом, если продавать все это срочно, потеряешь чуть ли не половину стоимости. А ждать некогда – они поставили очень жесткие сроки.
– Но что же делать? – Вика чуть не плакала.
– Мне придется жениться…
– На ком? – застонала Виктория.
– Да есть тут одна, дочка нефтяного магната… Хорошенькая, но не в моем вкусе. Влюблена в меня по уши. И очень ревнивая. Я почему не хочу с ней связываться – тогда у нас с тобой вообще не будет возможности видеться, она ни за что не даст. А ты же знаешь, как я тобой дорожу.
Слышать все это для страстно влюбленной женщины было невыносимо.
– Но неужели нет никакого другого способа? – вскричала она.
– Есть, дорогая, – вкрадчиво сказал Игорь тем самым бархатным голосом, который сводил ее с ума. – Но это потребует от тебя жертв.
– Я сделаю все, что ты захочешь! Только останься со мной…
– Но как же ты могла… – Я с трудом управлял автомобилем.
– Я любила. А когда любишь, то готов на все. Понимаешь, на все. Даже жизнь отдать.
– А убить? Если бы он сказал тебе убить? Меня, или Светку, или Басю… Ты что, тоже бы согласилась?
Сестра только разрыдалась в ответ. И мне было ее жаль.
– И кто все это придумал?
– Игорь с Михаилом. Они хорошо знакомы – по работе. Игорь ведь тоже на телевидении работает, ты знал?
– Нет.
– А у Миши этого, ну, который в аварии погиб, была девушка, Регина. Она то ли актриса начинающая,
– А потом? Когда Добряков разбился?
– Все взяла в свои руки Регина. У нее вдруг проснулась такая хватка… Игорь даже испугался. Она его живо подмяла под себя…
Она резко затушила вот уже которую за сегодняшний день сигарету.
– Ведь я только сейчас поняла, что он мне все врал! Не было никаких бандитов, никакого счетчика… И любви у него никакой ко мне не было. Но ведь как притворялся…
Некоторое время мы ехали молча.
– Знаешь, братик, – заговорила опять сестра, – я ведь по нескольку раз в день туда, Нине Ивановне, звонила… Спрашивала, все ли в порядке, здорова ли Светка, не нужно ли чего-нибудь… И денег им дала с собой – шестьсот долларов. Чтобы у нее, у Светки твоей, ни в чем проблем не было.
Она еще поплакала, повздыхала, потом наклонилась ко мне со своего заднего сиденья, положила руку на плечо:
– Прости меня, а?
– Извини, Виктория. Не сейчас.
Указанный Викторией дом оказался заперт. После всех этих событий, да еще ночи, проведенной за рулем, нервы у меня были не пределе. Я набросился на нее:
– Что это еще за фокусы?
– Это не фокусы… – растерянно бормотала сестра. – Я же звонила… Может, я дома перепутала… Да нет, точно здесь, мы же тут были…
– Эй! – окликнула нас через противоположный забор какая-то женщина. – Вы кого ищете?
– Нину Ивановну…
– Так она с внучкой на море пошла.
– С внучкой? – удивился я.
– Ну да! – словоохотливо пояснила соседка. – У ней, видишь ли, сынок-то жениться намылился, с ребенком берет. Так они пока там в городе женихаются, а ребеночка-то Нинке подкинули. А она и рада – все не одна… И так уж привязалась к девочке, так привязалась, внучкой зовет. И то – девочка-то славная такая, Светкой звать…
Следуя ее указаниям, мы вышли на берег. Окрестности городка Сосновый Бор являли собой очень живописную картину – голубое небо, бескрайнее море, теплый песок, стройные сосны и яркие разноцветные купальные костюмы отдыхающих. Счастье еще, что был будний день. Представляю, что тут творится в субботы и воскресенья, если даже в среду на пляже яблоку негде упасть. Я растерянно выглядывал среди бегающих, играющих, плещущихся в воде и строящих замки из песка детей знакомую светлую головку, как вдруг…
– Гелман, Гелман, ты плиехал!..
Я схватил в объятия свое белобрысое сокровище, прижимал к себе, гладил, целовал, совершенно не стесняясь своих слез.
– Ишь ты, папаша, соскучился как по дочке-то… – Полная женщина с круглым добрым лицом была, очевидно, тронута до глубины души. – А вы, – обратилась она к Виктории, – стало быть, бабушка Светуньке будете? А то, честно-то вам сказать, я уже запуталась, кто у вас там кому кем приходится.
– Я сама запуталась. Вы даже представить себе не можете, как запуталась… – призналась ей Вика, но Нина Ивановна, конечно, не поняла смысла ее слов.