Эдем 7
Шрифт:
— Может передохнёшь? — спросил голос, слегка подвинув перепачканные в поту, крови и пепле локоны.
В ответ Огненная Бестия лишь отрицательно покачала головой. Рождённый в Грехе держался долго, но на сколько его ещё хватит? Год? Два? Десять? Или может неделя? Лишь упорство позволит достичь желаемого в этой борьбе и только на него может полагаться Ада. Это уже далеко не первый заход в плавильню, но и не последний. Ведь как оказалось, не столь сложно собрать воедино эмоции из потока безумия острова, сколь проблемно затем привязать их к физической оболочке для дальнейшего использования.
Впрочем, имелись и положительные стороны. С каждым днём
Во многом именно благодаря ему Огненная Бестия не тронулась рассудком и до сих пор не сдалась. Некая незримая пелена давала внутренние силы, не хар и уж точно не какие-нибудь калории для физического тела, речь скорее о волевом ресурсе. Когда хотелось опустить руки, голос напоминал о целях и заставлял пламя уверенность возгораться вновь. Ничего не кончено, пока ты ещё дышишь. И эта помощь бесценна, хотя и от того же хара воительница бы не отказалась.
Вдруг спереди стали слышен топот. Снова твари разбежались по всем туннелям. Обычно Рождённый в Грехе вообще не впускал их в большинство помещений, позволяя существовать лишь на острове, внутри расщелины и территориях близ входа и выхода разлома. Однако из-за борьбы власть его ослабла, и любопытные гадины теперь бродят по всюду и устраивают свои пиры вообще везде.
Отпустив цепи, Ада опять взялась за свой сломанный меч, которым всё ещё можно убить. Вообще убить можно и ложкой, и даже словом, при чём буквально: в первом случае в горло втыкаешь и всё, во втором нужно лишь довести человека до инфаркта, так что это не метафора.
Первой до потенциальной добычи добежала самая быстрая тварь, что недавно переродилась в безумной оргии греха и похоти на поверхности острова. Ещё не успевшая прогнить или покрыться пеплом тварь в порванном окровавленном платье сделал прыжок, собираясь вонзить свои длинные когти в глотку добычи и тем самым выплеснуть наружу всю свою боль и ненависть.
Обезумевшая из-за пыток смертная, трудно даже представить, что с ней сделали эти монстры. Даже вбитые в глаза гвозди, отрезанная грудь и свисающие лоскуты кожи, которая специально не была снята до конца, говорят лишь о малой части произошедшего безумия бесконечной жестокости. И в конечном итоге рабыня сломалась, после чего грех взял над ней полный контроль превратив в это… Смерть далеко не худшее, что может с тобой сделать преисподняя, заручившийся поддержкой твоего главного врага, то есть тебя самого. И проявив секундную слабость в последний момент смертный обрекает себя же на муки длительностью в неопределённость.
Лёгким, но мощным движением Огненная Бестия одним ударом вогнала сломанное лезвие прямо в сердце падшей. Сила удара оказалась настолько мощной, что грудина с рёбрами разлетелись словно фанера, после чего ударом ноги туша оказалась отброшена назад. Когти же лишь поцарапали броню, не более.
Затем последовал ответный рывок от уже самой Ады навстречу подступающим врагам всех живых. Раздавив черепушку пытающейся подняться проклятой твари, воительница тут же отбила удар второго низшего демона, вооружённого мясницким топором. Этот уже подвергся более суровым
Бить в голову этому уродцу себе дороже, не дай Этий ещё оружие застрянет, поэтому решено было лишь отрубить тому ведущую руку. Подловив гада на атаке, обломок сверкнул ещё раз и прошёлся прямо по суставу, отсекая локоть, после чего последовало продолжение и оружие врезалось ещё в колено. Однако полностью отрезать ногу не удалось.
Впрочем, Огненная Бестия смогла легко повалить второго врага мордой в пол, после чего одним движением левой руки оторвала не до конца отрубленную ногу и метнула её в третьего противника, таким образом выигрывая для себя время. Раз за разом пятка опускалась на затылок лежащего демона, прежде чем его ужасно прочная черепушка разлетелась вдребезги и превратилось в месиво.
Предпоследняя цель вообще гуманоида не напоминала. Длинное тельце, как у пиявки, где-то из середины растут буквально человеческие ноги, чуть выше них в воздухе болтались ещё одни, но слишком короткие и поэтому бесполезные. Прямо из спины торчали в разные стороны длинные руки, которые не могли двигаться, ведь для этого нужны, например, мышцы спины. А эту тварь будто сшили из чьих-то останков, только вот швов что-то невидно. Главным же оружием является пасть с тысячью зубов.
В неё и ударила Ада, совершенно бесхитростно, простым выпадом вперёд, вгоняя своё оружие в глотку как можно глубже, да так что аж по плечо рука ушла вглубь внутренности. Пасть сразу же сомкнулась, но броня снова оказалась прочнее. А после с резким движением воительница выдернула свою руку, попутно сломав ещё и десяток зубов, застрявших между пластинами наручей. Теперь лишь мерзкие конечности продолжают хаотично содрогаться. Последняя гадина оказалась трусливым бесом, которому меч прилетел прямо промеж глаз.
Все четыре трупа тут же начали мерзко шипеть и медленно разлагаться. Остров поглощал их и где-то из этих останков наверняка родится новая тварь. С этим Огненная Бестия ничего сделать не могла, поэтому ей оставалось лишь вернуть своё оружие в ножны и взяться за цепи. Убирать с дороги останки тоже смысла не имело, ведь вагонетка от одного касания тут же плавила плоть и превращала даже кости в пепел.
— Кузня уже совсем близко, — уже перед концом туннеля прошелестел слабый ветер.
Ещё один рывок, неважно что он не последний и что возможно придётся тысячу раз повторить этот путь, главное, что ещё одна мелкая задача на пути к цели выполнена. Концентрация на кратковременном успехе является единственной возможностью хоть чему-то порадоваться, и только последний дурак не воспользуется этим шансом. Хотя нет, это не шанс и не возможность, это необходимость суровых реалий, в которых тебе не дано права выбирать.
С шумом и стоном Ада сбросила с плеч цепи, после чего пошла в сторону ступенчатой лестницы, чтобы подняться на пьедестал, где находилась наковальня и молот. Тело её ещё дымилось, а подавленный металл брони плакал горячими слезами на пол, где растекался и застывал. Но инструмент уже тяжелил руку, готовую занести артефакт над головой вновь пусть даже сама плоть расплавится, а кровь свернётся в жилах.
— Готова? — спросил смутный силуэт, но вместо ответа раздался взрыв от столкновения молота с наковальней, и в хаотичном эхе снова рождался знакомый контур.