Эдем (Книги 1-3)
Шрифт:
В этом медленном продвижении не было ничего неестественного или грубого, ийланы жили так же, как и их окружение, являясь частью внешней среды, и были тесно с ней связаны. Размер площадей, завоевываемый ими, невозможно было проектировать, их форма и размеры зависели только от сопротивления листвы и аппетитов гусениц.
Пасущиеся стада изменялись точно так же. Каждый раз, когда урукето возвращался из Инегбана, он привозил оплодотворенные яйца или новорожденных детенышей. Самые беззащитные виды размещались возле центра города, а на естественных пастбищах могли расти до достижения зрелости урукуб и онетсенсаст.
Вайнти была довольна прогрессом в своих делах. Каждый день, приходя в амбесед, она была уверена, что не может возникнуть проблемы, которую она не сможет разрешить. Но в это утро, когда фарги, спешащая к ней с донесением, грубо расталкивала окружающих, показывая тем самым важность новостей, она поняла, что все не так хорошо.
– Эйстаи, урукето вернулся. Я была на рыбалке и сама видела...
Вайнти прервала глупое существо резким жестом, потом подозвала своих помощников.
– Мы встретим их на пирсе. Мне нужны новости из Инегбана...
Она величаво пошла вниз по дороге, за ней ее друзья и помощники, а в самом конце фарги. Хотя в Альпесаке никогда не бывало холодно, здесь были сильные дожди и сырость в это время года была такая, что Вайнти, подобно многим другим, ходила завернувшись в плащ для тепла и защиты от моросящего дождя.
Медленно движущиеся веслообразные ноги эйсекола углубляли реку и прилегающую гавань. Груз урукето не нужно было перевозить лодками, потому что сейчас это огромное существо прижалось к берегу. Оно только появилось из закрытого дождем океана, когда Вайнти и ее свита прибыли к месту причаливания. Начальник гавани отправила фарги, которые бросали свежую рыбу в подводный резервуар, кормя урукето.
Глупое существо приняло это подношение и встало в правильное положение в безопасном доке. Вайнти удовлетворенно следила за этой операцией. Хороший город - эффективный город. Ее город был хорошим. Ее глаза двигались вдоль огромного черного корпуса к плавнику, где стояла Эрефнаис. Рядом с командиром стояла Малсас.
Вайнти замерла при виде ее, потому что совершенно выбросила из своей памяти существование другой Эйстаи. Но действительность настигла ее, поразив до глубины души.
Малсас, Эйстаи Инегбана... Для нее начинал строиться этот город. Она должна была привести сюда свой народ и занять место Вайнти. Малсас, прямая и настороженная, смотрела на нее. Она не была больной или старой, и именно она должна была стать Эйстаи Альпесака.
В то время как Малсас, ее последователи и ассистенты выходили из урукето и направлялись к Вайнти, она оставалась сдержанной. Она могла только надеяться, что формальности скроют ее истинные чувства.
– Добро пожаловать в Гендаши, Эйстаи, добро пожаловать в Альпесак, сказала Вайнти.
– Я очень рада оказаться в Альпесаке, - ответила Малсас, соблюдая все формальности. Но последний слог этого выражения требовал открыть рот и показать все свои зубы, и после этого она не закрывала рот несколько долгих секунд.
Этого легкого признака неудовольствия было вполне достаточно для Вайнти и повторения не требовалось. Вайнти уважали за проделанную работу, но должны были заменить. Вайнти прогнала
Это краткое изменение было настолько неуловимым, что другие ийланы не заметили его. Дела на этом уровне их не касались. Когда все направились в город, Малсас отправила всех своих помощников и фарги подальше, чтобы те не могли подслушать или подсмотреть их будущий разговор.
– Последняя зима была одной из самых холодных. Этим летом молодежь и фарги из Соромсета не искали входа в Инегбан. Когда стало теплее, я направила отряд охотников посмотреть, что с городом. Он был мертв. Соромсет просуществовал недолго и умер так же, как умер Эргитри. Жители города были мертвы, и пожиратели падали грызли кости ийлан, живших там. На берегах и в теплых водах моря Исегенети ийланы жили в трех крупных городах...
Она замолчала, и Вайнти закончила вместо нее:
– Эргитри умер от холода, за ним последовал Соромсет. Остался только Инегбан.
– Да, остался только Инегбан, и каждую зиму холод подбирается все ближе. Наши стада почти не увеличиваются и скоро начнут голодать.– Альпесак ждет.
– Мы вспомним об этом, когда придет время. Но сейчас самое необходимое - расширить поля и увеличить поголовье животных. Мы, со своей стороны, должны увеличить число урукето, но это медленная работа, которую мы начали слишком поздно. Однако есть надежда, что новое поколение будет удачным. Оно меньше, чем то, на котором я прибыла, но развивается гораздо быстрее. Нам нужно их столько, чтобы можно было перевезти весь город за одно лето. А теперь покажи мне, что найдет наш народ, прибыв в Альпесак.
– Он найдет вот это, - сказала Вайнти, указывая на стволы-стены и плетеные полы города, которые тянулись во все стороны от них. Дождь прекратился, и появившееся солнце сверкало в каплях, покрывавших листву. Малсас выразила свое одобрение, и Вайнти повела рукой вокруг.
– За городом - поля, уже полные животных всех видов, приятных и для глаза и для желудка.
Пока они шли через луга с пасущимися животными, Вайнти приказала вооруженной охране следовать впереди. Сквозь высокие стены из переплетенных стволов и шипов видны были гигантские туши урукубов, поедавших зеленые листья на краю джунглей, и даже на этом расстоянии был слышен грохот камней в их двойных желудках, которые помогали им переваривать огромное количество поглощаемой пищи. Малсас некоторое время молча смотрела на это зрелище, затем повернулась и направилась к центру города.
– Ты хорошо потрудилась, Вайнти, - сказала она, - и все сделала хорошо.
Жест Вайнти, выражающий благодарность, несмотря на свою ритуальность, был полон искренней признательности.
Похвала Эйстаи настолько выделялась среди других похвал, что в эту минуту никакие предательские или завистливые мысли не могли возникнуть в голове Вайнти. В этот момент она готова была последовать за Малсас на верную смерть.
Возвращаясь, они позволили остальным подойти поближе и прислушаться к их разговору: для них это был единственный способ учиться и запоминать. Только когда они прошли через отверстие в стене Истории, их разговор снова вернулся к неприятным вещам, поскольку история на стене была мертвой.