Эдем в подарок
Шрифт:
— Закати губу, — прервал мои размышления Вирка, который к этому времени превратился в Белька, — никто тебя встречать не выйдет. Мы на северном полушарии, а оно не очень-то густо заселено — холодно здесь, если что. Просто ты в своём скафандре этого не можешь почувствовать. Сейчас температура воздуха всего три градуса тепла.
— Жить можно, — ляпнул я не подумав.
— Можно, конечно, но плохо. Здесь сейчас лето и максимум насколько здесь ещё может потеплеть — градусов на десять. Это в южном полушарии хорошо, там много морей и океанов, тёплые течения…
— А
Вирка вздохнул обречённо и терпеливо стал объяснять мне, что южное полушарие слишком густо заселено и там нам не удастся остаться незамеченными, а здесь обитают только изгои, отщепенцы, которых за какие-то провинности отторгло общество. Это было уже интересно. Не просто жизнь, а разумная жизнь! Хотелось бы мне с ними встретиться…
— А мне бы не хотелось, — ответил вирус, — ничего хорошего в них нет. — Гнусно здесь. И ты ещё не знаешь всего. Но относительно спокойно и тихо, если соблюдать меры предосторожности. Никто не лезет с расспросами, никто в глаза не бросается. Так что Бельку пришлось обосноваться на севере планеты. Замучился он, наверное, уже ждать нас.
А, что, Россия тоже находится в северном полушарии!
— Здравствуй, Родина! — Огласил я тишину своим воплем.
На лице моего вируса отразилось такое отвращение, что мне пришло мгновенно заткнуться и дальше идти молча. Но дело даже не в этом, хоть и с опозданием, но до меня, наконец, дошло, что об этой планете я ничего не знаю и вполне возможно, здесь обитают какие-то опасные хищники. Воображение услужливо нарисовало мне белого медведя, потом ещё парочку, затем оно позволило себе совсем разыграться и непонятно из каких глубин моего подсознание выползли тираннозавры и рапторы…
Порыв ветра взлохматил зелёный ворс растительности и распугал разнообразную мелкую живность, которая тут же тучей взлетела над нами и вновь осела едва только ветер стих. Ничего такого, чего бы не было на Земле, даже мелкий гнус и тот имеется. А я-то рассчитывал увидеть что-то совершенно новое, неизведанное, такое, от чего не грех и с ума сойти…
— Лучше умереть, — грустно произнёс Вирка, — чем жить в таком идиоте! Доля моя горькая! За что мне всё это? Не могли подыскать для меня более приличного носителя?!
Это было сказано с таким пафосом, что я не выдержал и рассмеялся, не смог удержаться и всё тут. Трава под ногами странно пружинила, как будто мы шли по поролону, она тихо вздыхала и охала, совсем как живая. Я захотел сорвать пучок, но вирус бесцеремонно толкнул меня в спину. Вот и кто из нас хозяин положения? Но мне пришлось подчиниться. Что я знаю об этом мире? Ничего! Остаётся только довериться моему вирусу и беспрекословно выполнять все его приказы, чтобы не вляпаться в какую-нибудь беду, как в коровью лепёшку.
— Хорошо хоть на это у тебя ума хватает, — буркнул он себе под нос.
Внезапно из-под моих ног кто-то выскочил, маленький, пушистый огненно-рыжего цвета и застелился по траве, словно ручеёк огня по разлитому бензину.
— Ну, и чего ты испугался. Это всего лишь мелкий местный грызун. Тебе бы нервную систему проверить, дёрганный ты какой-то.
Хотелось мне возмутиться по этому поводу, объяснить ехидному созданию, что не каждый день мне выпадает прогуляться по незнакомой планете, но я во время сообразил, что слушать мои объяснения он не станет.
— Куда мы идём? — Уныло спросил я. Незнакомая планета теряла в моих глазах своё очарование. Ничего такого необычного на ней не обнаружено. Похожа на Землю, а я то, наивный, рассчитывал увидеть что-то особенное, мрачное или наоборот — яркое до рези в глазах. В этот момент зелёный листик, приклеившийся к моей ладони, стал вести как-то подозрительно. Я с удивлением наблюдал за тем, как он выпустил тонкие бледные побеги, которые свесились с руки и быстро потянулись к земле, так быстро не растёт даже бамбук! Едва коснувшись почвы, эти побеги мгновенно выбросили белые усики — корни и вот уже загадочное растение вновь прочно укоренилось на новом месте. Интересная картина!
— Мы идём к Бельку, он обосновался здесь недалеко и нечего стоять таращится на всякую там траву. Пошли, ботаник-самоучка! — Он потянул меня за руку. И я послушно поплёлся за ним, хотя так хотелось всё осмотреть повнимательней.
Когда мы проходили мимо большого чёрного валуна, напоминающего своими очертаниями спящую собаку, мне показалось, что за ним кто-то есть. Это было неприятное чувство, словно некто невидимый наблюдает за мной и намерения его неясны. Я даже поёжился, чтобы сбросить с себя этот взгляд.
— Ты чего? — От Вирки ничего невозможно скрыть, он каким-то непостижимым образом знает все мои мысли. — Что за очередные бредни? Не обращай внимания на всякую ерунду, но постарайся не шуметь сильно.
Шуметь теперь мне и самому не хотелось. Я не могу этого объяснить, но от камня исходила какая-то угроза. Казалось бы, что за бредни, камень, как камень, и всё же… Я ускорил шаг. Спину мне сверлил всё тот же недобрый взгляд невидимого существа, а в воздухе разлилось чувство неведомой опасности. А я привык доверять своей интуиции.
— Сдрейфил? — С привычной ехидцей спросил вирус. — И ведь это ещё не всё. Тут такое бывает, сам боюсь, хотя мне-то ничто не угрожает. Но как-то здесь неуютно даже мне. Место такое — гнилое и подлое.
— Ты же не испытываешь никаких чувств, — напомнил ему я. — Испугать меня хочешь?
Вирка резко остановился и на лицо его легла тень. Он взял меня за плечи и тихо, но чётко произнёс:
— Жить хочется всем, даже мне, каким бы странным я тебе ни казался. А твоя смерть — это и моя тоже, ты должен помнить об этом.