Эдем. Трилогия

Гаррисон Гарри

Наконец Ортнар смог сесть и даже брать мясо правой рукой. Волоча левую ногу и опираясь на костыль, который вырезал для него Керрик, он уже был в состоянии пройти несколько шагов.

— Я еще могу держать копье правой рукой, только поэтому я остаюсь с тобою. Будь здесь кроме тебя охотники, я простился бы с вами и остался бы под деревом.

— Но тебе станет лучше, — проговорил Керрик.

— Возможно. Но я охотник, а не сухая нога. Это Херилак убил меня. Когда он ударил меня, мою голову словно огнем прожгло. А

теперь прожгло и все мое тело. Я теперь жив только наполовину и бесполезен.

— Ты нам нужен, Ортнар. Ты знаешь лес лучше всех. Ты должен отвести нас к озеру.

— Это я могу сделать. Интересно, живы ли твои любимые мургу?

— И мне тоже. — Керрик был рад изменить тему разговора. — Эти двое, они… не знаю, как сказать… как двое детей-тану, которые навсегда остались маленькими.

— По-моему, они вполне взрослые… и безобразные.

— Телом — да. Но ты видел, как они жили. Их держали взаперти, кормили, ухаживали за ними, даже погулять не выпускали. Наверное, с того дня, как они вышли из моря, оба самца впервые остались в одиночестве. Мургу запирают своих самцов, прежде чем те научатся говорить. Будет просто удивительно, если они сумели пережить зиму.

— Было бы лучше, если бы они умерли, — злобно проговорил Ортнар, — вместе со всеми мургу.

Уходя на юг все дальше и дальше, они продвигались теперь только по ночам, а днем вместе с мастодонтом прятались под деревьями. Охота была хорошей, сырая рыба и тухлое мясо вспоминались как скверный сон. Удача сопутствовала им в лесу, они не встречали никого из крупных мургу, а мелкие сами убегали от них. Ортнар внимательно следил за дорогой и показал, где сворачивать к круглому озеру. Тропа была заросшей и узкой — по ней давно не ходили.

Держа копье наготове, Керрик шел впереди — Ортнар уверял, что озеро неподалеку. Осторожно и бесшумно ступая, он вглядывался в тени под деревьями и кустами. Сзади, на некотором расстоянии, топал мастодонт, треща ветвями. И вдруг впереди хрустнул сучок. Керрик застыл.

Что-то пошевелилось в тени. Темная фигура… такая знакомая.

Иилане' с хесотсаном!

Достать лук? Нет, движение выдаст его. Фигура приближалась… вот она вышла на солнечный свет.

Выпрямившись, Керрик крикнул:

— Приветствую тебя, могучий охотник!

Иилане' резко обернулась и, сделав шаг назад, с трясущейся от страха челюстью стала наводить хесотсан.

— С каких это пор, Надаске', самцы убивают самцов? — спросил Керрик.

Тяжело осев на хвост, Надаске' с облегчением зажестикулировал, изображая испуг и спасение от смерти.

— О, говорящий устузоу, я был на грани смерти из-за тебя.

— Ну, я вижу, только на грани. Ты жив. И я рад видеть это. А как Имехеи?

— Он такой же, как я, сильный, решительный, могучий охотник.

— Такой же толстый?

Сердитыми жестами Надаске' выразил несогласие.

— Если я кажусь

тебе толстым, то лишь потому, что мы искусные следопыты. Вот когда хорошее мясо закончилось, мы были тощими, пока не научились охотиться и ловить рыбу. А теперь давай спрячемся — приближается что-то ужасное.

— Останови страх, предайся радости. Это идут мои друзья с огромным нагруженным зверем. Не убегай, иди к Имехеи и скажи ему, что случилось, чтобы он не застрелил нас.

Жестом выразив согласие, Надаске', переваливаясь, быстро потрусил по тропе. Вновь послышался треск сучьев, и к Керрику подошел мастодонт.

— Ну вот мы и пришли, — сказал Керрик Армун, — Я только что разговаривал с одним из мургу, о которых тебе рассказывал. Идите вперед и не бойтесь. Они не сделают вам ничего плохого. Это мои друзья.

На марбаке эта мысль выглядела довольно странно, но слова, соответствующего понятию «эфенселе», в нем просто не было. Слово «семья» подошло бы больше, но неизвестно, как к этому отнеслась бы Армун. Что она скажет, если он объявит мургу членами своего саммада? И Керрик заторопился вперед, чтобы успеть заранее поговорить с обоими самцами.

Выбравшись из травоиса, Ортнар встал на ноги и заковылял следом за волокушей. Они вышли прямо к озеру — огромной, залитой солнцем водяной равнине. Имехеи и Надаске' в безмолвной неподвижности дожидались под навесом из зеленых лиан, не выпуская из рук хесотсаны. Мастодонт замер, и тану вместе с ним. Потом они молча двинулись дальше, и только стайка птиц с ярким оперением хрипло перекликалась, летая над водою.

— Это мои эфенселе, — объяснил Керрик самцам, выходя на солнечный свет, чтобы его поняли. — Огромный-серый-неразумный-зверь везет нашу поклажу. Опасаться нечего.

Обернувшись, он увидел, что девочка спрятала лицо в одежде Армун. Только у Даррас и Арнхвита в руках не было копий.

— Ортнар, — сказал Керрик, — ты много прошел с ними, они тебя не трогали. Армун, отложи копье… и ты, Харл, тоже. Эти мургу неопасны.

Ортнар оперся на копье всем телом, остальные опустили копья… Повернувшись, Керрик подошел к застывшим самцам.

— Вижу, вы здесь поработали, — заявил он, — многое освоили, пока меня не было.

— А эти маленькие-уродливые устузоу — молодые устузоу? — спросил Имехеи, не опуская оружия.

— Да, и они уже иилане', хотя еще совсем малы. Вы будете целый день стоять здесь с открытыми ртами, как изумленные фарги, или же поздороваетесь, предложите прохладной воды и свежего мяса? Так поступили бы самки. Или они умнее самцов?

Гребешок на голове Имехеи покраснел, он отложил оружие.

— Здесь так спокойно, что я позабыл уже о твоей резкости, самец-самка. Есть и еда, и питье. Мы приветствуем троих уродливых эфенселе.

Не без колебаний его примеру последовал и Надаске'. Керрик облегченно вздохнул.