Эдем
Шрифт:
Викки вышла из комнаты, спустилась по лестнице, и вдруг вспомнила, что завтра приезжает Алекс. С облегчением подумала, что хотя бы ещё день его лицо не будет маячить перед глазами.
— Мисс Сары нет дома, — внизу, в фойе Сократ оправдывался перед Бетси.
— Я не к тёте Саре, Сократ, — ответила Бетси. — Я подумала, что мисс Викки смогла бы сейчас спуститься.
— Проходи, Бетси, — позвала Викки, радуясь приходу девушки.
— Папа говорит, что никто не ходит в гости по утрам, — сказала Бетси, — но я подумала,
— Превосходная идея, — восторженно улыбнулась Викки.
— Сократ, передай тёте Саре, что я забрала мисс Викки в нашу усадьбу. На обед её не ждите.
Обе девушки со счастливым, заговорщицким видом покинули дом.
— Я не могу общаться с ровесницами, — искренне сказала Бетси, — но могу с тобой.
Плантация Харрисов «в следующем доме» оказалась в двадцати минутах езды. Как и в Эдеме, к дому ведёт обсаженная с двух сторон деревьями дорога. Стая гончих, возившаяся в саду, приветствовала заливистым лаем.
— Сайрес везёт нас прямо на конюшни, — пояснила Бетси, когда экипаж свернул в сторону от дома.
Когда Бетси провела Викки в большое помещение, оказавшееся её ветлечебницей, их поприветствовали несколько рабов. Викки с восхищением наблюдала, как Бетси накладывает мази, бальзамы, управляется с пилюлями, меняет повязки. Обе девушки окружили заботой больных собак, кошек, птиц, какую-то одинокую лошадь и приручённого лесного птенца. В Англии, вспомнила Викки, была школа, куда мужчины могли пойти учиться на ветеринаров; но они никогда бы не допустили, чтобы там училась женщина. Это возмущало Викки.
— Давай поднимемся наверх и на пару минут заглянем к маме, — сказала Бетси, когда они, не спеша, шли обратно к дому. — Она любит, когда к ней приходят, хоть ненадолго. Никто не навещает её кроме тёти Сары. Ты не бери в голову, если она скажет что-то странное, ладно?
— Конечно, — успокоила Викки.
Дом Харрисов обставлен не так богато, как у Иденов, потому что, как подумала Викки, миссис Харрис в течение долгих лет не в состоянии выполнять обязанности хозяйки. И всё же здесь ощущается солидный комфорт, который Викки сразу оценила.
Обе девушки поднялись на второй этаж по длинной мраморной лестнице. Сразу около лестницы Бетси легонько постучала. Дверь широко открылась, и на пороге появилась полная негритянка с нежными чертами лица.
— Пэйшенс, я с подругой. Мы хотим навестить маму.
— Заходите, дорогие, — пропела Пэйшенс. — Она сидит у окна и смотрит на собак.
— Мам… — Бетси тихо вошла в комнату, приближаясь так, словно была здесь новичком. — Мам, мы с подругой пришли тебя проведать.
Им навстречу обернулась невысокая, хрупкая женщина с белокурыми волосами, голубыми поблёкшими глазами с остатками былой красоты.
— Бетси всегда называет меня мамой, — с кокетливым весельем
— Они скоро будут дома, — успокоила Пэйшенс. — Им там очень весело.
— Ты сегодня хорошо позавтракала, мама?
— Да, конечно. Я сегодня всё съела. Пэйшенс мной сегодня очень довольна. — Наконец обратила внимание на Викки. — Вы новая подруга моей сестры?
— Да. — Она на секунду запнулась. — Я недавно приехала и живу с Иденами.
— Бетси, а я знаю Иденов? — спросила Мадлен.
— Ты знаешь тётю Сару Иден, — мягко сказала Бетси, — Она приходит поболтать с тобой.
— Ах, да, — рассеянно произнесла Мадлен, — помню. — Но видно, что не помнила.
Когда они спустились по внушительной мраморной лестнице, внизу накрывали стол. Джошуа Харрис вышел из комнаты и посмотрел на них снизу вверх. Присутствие Викки для него приятный сюрприз.
— Я съездила к Иденам и забрала с собой Викки, папа, — довольная сказала Бетси. — Она останется с нами обедать.
— Конечно, конечно, — сказал Джошуа. — Чтобы Бетси пригласила кого-нибудь на обед! Такое бывает не часто.
Викки слегка покраснела от комплимента. Ей понравился Джошуа Харрис, и приятно, что на вечеринке, он сидел рядом. Она вспомнила, что у Сары Иден он пользуется огромным уважением, как плантатор. Барт иногда делал саркастические замечания по поводу поездок Сары к нему за советом. «Нет, она ходит к Джошуа не за советом, — сказал Барт вчера вечером, — а чтобы подтвердить правильность своего решения».
Они сели за стол. Джошуа, во главе стола, положил себе красную рыбу в креольском соусе и спросил:
— Как Майкл?.
— Прекрасно, он каждый день ездит в Новый Орлеан.
Скоро Майкл до самой осени перестанет ездить в город, разве что раз или два в неделю. Летом суды обычно закрывались, и вновь возникала угроза эпидемии.
— Правда, что он успешно ведёт дело Уинтропа? — с любопытством спросил Джошуа.
— Я ничего не знаю об этом, — быстро ответила Викки. — Что за дело Уинтропа?
— Уинтроп — англичанин. Приехал в Луизиану, чтобы получить в наследство плантацию брата после его смерти около года назад, — объяснил Джошуа. — Он сдавал внаём рабов. Один сбежал и пожаловался, что человек, нанявший его, дал ему пятьдесят плетей за то, что на вилке, поданной к столу, случайно оказалось маленькое пятнышко от прошлого застолья. — Взгляд Джошуа стал сердитым. — Он не только дал работнику пятьдесят плетей, но и приказал вымыть его ромом, что, намного болезненней, чем порка, — он быстро перевёл взгляд с Викки на Бетси, — прошу меня извинить; не нужно было обсуждать это за столом.