Эдгар Аллан По и Лондонский Монстр
Шрифт:
– Боюсь, она внушала мне такое отвращение, что я выкинул ее.
– Глупо, очень глупо. Эта улика могла привести нас к более серьезному преступлению, – со злостью сказал Дюпен.
Его лицо исказилось гневом, на мой взгляд, несоразмерным ситуации.
– Фиалки, – пробормотал он про себя перед тем, как опять посмотреть на меня. – Имеют ли фиалки какое-то особое значение для вас, о котором мне стоит знать?
– Возможно. После нападения я вспомнил происшествие из моего детства, настолько неприятное, что мне запрещали
– Продолжайте.
По мере того, как я рассказывал о попытке похищения, предпринятой торговкой искусственными цветами, Дюпен хмурился все сильнее.
– Невероятно, – сухо сказал он, выслушав мою повесть до конца. – И удивительно, что вы не рассказали мне об ограблении сразу же.
– Это еще не все, – признался я, спеша высказать все сразу. – Когда я вернулся в гостиницу, меня ждали эти письма.
Я подал Дюпену меньшую стопку писем.
– Я прочел эти три. Кажется, они имеют отношение к тому, что вы мне только что сообщили.
Сдержанный гнев Дюпена сменился глубокой сосредоточенностью. Он развернул первое письмо и быстро его прочел.
– Тысяча семьсот восемьдесят четвертый год… Как интересно.
– Интересно? Я бы сказал, поразительно!
Дюпен наклонил голову.
– Сделано специально, чтобы так и казалось.
– Простите, Дюпен, но я не успеваю за вашей мыслью.
Он снисходительно отмахнулся, просматривая следующие два письма.
– А остальные? – спросил он, кивнув на другую стопку у меня в руках.
– Я просмотрел несколько – очень похожи на те, что нашлись в шкатулке. Не думаю, что хочу читать остальные.
Я положил вторую пачку на стол перед ним.
– Но вы должны.
Я замотал головой.
– Лучше вы прочтите их первый. Я в замешательстве от сегодняшних откровений и не смогу прийти к сколько-нибудь разумным выводам.
Дюпен согласно кивнул.
– Я полагаю, к этим письмам не прилагалось записки от миссис Аллан?
Я отрицательно качнул головой.
– В таком случае мы должны заключить, что и первую записку писала не она.
– Должны? Но она могла нанять кого-нибудь, чтобы он доставил мне эти письма.
– Зачем? Почему бы просто не отправить вам письма все сразу? Шкатулка красного дерева достаточно вместительна для этого.
– Она вполне может истерзать меня до смерти!
Дюпен опять нахмурился.
– Определенно, кто-то пытается заставить вас терзаться, но я полагаю, это не миссис Аллан. По вашему описанию маловероятно, чтобы у нее хватило стратегического мышления на такой сложный план. Раз миссис Аллан сохранила за собой все имущество вашего приемного отца, зачем ей брать на себя труд мучить вас письмами?
– Убедить меня, что во мне дурная кровь! И что поэтому она была права, убедив папу лишить меня наследства!
Дюпен откинулся в кресле и снова зажег сигару. По
– Кстати, можем ли мы с определенностью утверждать, что Элизабет и Генри Арнольды были вашими кровными бабушкой и дедушкой? – сказал он, выпустив клуб дыма.
Я почувствовал, как лицо мне заливает краска стыда.
– Вы знали об этой истории, – сказал он, не отрывая от меня взгляда, – но решили не открывать мне все факты. Интересно почему.
Я отвел взгляд и посмотрел в окно. Вечер уже угас, и улицу заливал яркий свет фонарей. Толпа также изменилась – теперь в ней преобладали более неприглядные типы. Свет как бы привел отдельные лица в фокус, хотя бы и только на мгновение, и в это мгновение я почувствовал, что постиг историю каждого, попавшего в этот ослепительный переливающийся блеск, что у меня появилась поразительная, как у Дюпена, способность узнавать самые глубокие человеческие тайны.
– По?
– Вы изучили эти письма. Вот вам легко ли было бы признать, что те, кто якобы написал их, были родителями вашей любимой матери?
Дюпен посмотрел на меня оценивающе.
– Вы правильно употребили здесь слово «якобы». Мы только начинаем наше расследование и не можем с уверенностью утверждать, что письма написаны Арнольдами. Но мы не продвинемся дальше, если будем обманывать друг друга. Мы должны быть правдивы друг с другом, иначе нет никаких резонов расследовать этот случай вдвоем. Вы забыли, мой друг, как хорошо я вас знаю.
Безусловно, он был прав, но я не смог заставить себя признать это вслух, и просто кивнул.
– Теперь мы можем согласиться относительно следующих фактов: Элизабет и Генри Арнольды существовали на самом деле и не являются плодом воображения некоего мистификатора, но, возможно, таковым являются их письма. Они были вашими кровными бабушкой и дедушкой, и они дважды сочетались браком в тысяча семьсот восемьдесят четвертом году.
– Дважды?
– Да. Сначала они вместе сбежали семнадцатого апреля, а потом поженились в приходской церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер. Я скопировал объявление из «Морнинг Пост» – их свадьба состоялась восемнадцатого мая тысяча семьсот восемьдесят четвертого года.
Я лишь взглянул на бумагу, так как не сомневался, что Дюпен скопировал объявление в точности.
– Но почему? – буркнул я.
– Вы упускаете очевидное, лежащее прямо у вас под носом. Элизабет Смит и Генри Арнольд сбежали в Гретна-Грин. Вышел скандал. Мистер Смит же был человеком с солидным доходом и высоким положением в обществе. Для его репутации оказалось бы менее болезненно, если бы сбежавшая пара после тайного бракосочетания обвенчалась в церкви. Тогда брак выглядел бы заключенным с его одобрения, и скандал бы угас. Конечно, это не помешало мистеру Смиту лишить дочь наследства.