Эдгар и Маргарита
Шрифт:
Прикрытый боем, сатана
С принцессой скрылся уж из вида.
Но, к счастью, рыцарь молодой,
Эдгар, о ком в начале говорилось,
Заметил, что в тот миг случилось.
Вскинув копье над головой,
Рванул узду
И, жеребца не пожалев,
Так шпоры в бок вонзил ему,
Что тот от боли, захрипев,
Встал
Да, с места бросился в галоп.
И долго поднятый искрился
На хладном солнце снежный сноп.
Погоня! Вор стрелою мчится.
Все ближе к лесу, напрямик.
Успеет в лес – там сможет скрыться.
Погоня! Дорог каждый миг!
Пред ним река, совсем уж близко,
Каких-то лошади две-три.
Беглец замешкался не слишком
И все ж решил на лед идти.
Но прогадал, поторопился,
Весна уж скоро – тонок лед.
И конь в пучину провалился,
Храпит, ногами воду бьет…
Бандит увидел: плохо дело,
Все бросил да с коня на лед…
В сей миг копье пронзило тело,
И труп теченье унесет.
А Маргарита от испуга
Вцепилась в гриву жеребца,
А их под лед уж тянет – худо.
Конь ржет в предчувствии конца.
Не растерялся рыцарь, с ходу
Соединив себя с конем
Веревкой прочной, прыгнул в воду.
Принцессу обхватил, потом
Он крикнул верному коню,
Как шпоры в бок, вонзив ему:
«Но-о! Друг, давай скорей, не стой!»
И в тот же миг на брег пустой
Их за спасительный аркан
Конь вытащил и тут же стал.
Одежда их ледком покрылась.
Чуть успокоилась река,
Уж в полынье она не билась,
Как зверь разбуженный, рыча.
Спаситель бережно берет
Принцессу на руки, несет…
И тут… глаза их встретились,
Сердца в единый ритм слились.
И пусть стояли, пусть молчали,
И пусть мороз уже крепчал,
Развеяв мысли и печали,
Огонь любви их согревал.
И миг сей вечностью казался,
Но грез возвышенный туман
Печальной
И вот опять мирской обман.
Бежит к ней сам отец-король,
В тулуп песцовый одевает,
А рыцарю, сказав «Изволь!»,
К ногам «дешевый грош» бросает.
Тот поднял кошелек уныло.
Печальный взор свой на карету устремил.
Карета тронулась, а сердце так заныло,
Что целый свет ему вдруг стал не мил.
3. Болезнь
Купание даром не прошло.
И в тот же день ее знобило,
И кашель, страшный до чего,
Как в лихорадке тело било.
Собрались лучшие врачи,
И днем, и ночью с ней сидели.
Что нужно было, все учли
И делали все, что умели.
Как результат, за две недели
Она смогла уже вставать,
Ходить, пока вокруг постели,
Да на балкон весну встречать.
С восходом к ней являлись силы,
И солнце теплое весны
Радужным светом озаряло
Ее прекрасные черты.
Природа пела в упоенье…
Однако в глубину души
Закралось томное сомненье
О мимолетной той любви.
И грустный взгляд, тоску на сердце
Не излечил весны дурман.
И с каждым днем то чаще сердце
Стучит, предчувствуя обман,
То вдруг тоскливо замирает,
Когда в сознанье юном вновь
Любимый образ возникает.
Горят уста, в глазах любовь.
– О, где ты, друг, спаситель милый.
Мне трудно справиться с собой.
Явись ко мне, мой рыцарь дивный.
Но, может быть, беда с тобой?
Или, боюсь тому поверить,
Ужели ты забыл меня?
Или не любишь? Я не верю!
О, где же ты? Любовь моя!
А может, у тебя другая?
Меня прекрасней и умней…
О, ревность, ревность – боль тупая,
Змеей вползаешь в душу к ней.
– Да что я, право, успокоюсь,
Ведь я принцесса, а он кто?