Единение
Шрифт:
Девушка сжала поручень.
Он сделал все, что мог, теперь ее очередь. Она посмотрела на запястье, где был написан номер: цифры уже начали стираться. Несколько раз прочитав его, Анна запомнила последовательность.
Водитель гнал, что было сил, выжимая из машины все и не считаясь с правилами дорожного движения, он лавировал между другими автомобилями, пока, наконец, не встал в поток, движение замедлилось, а потом и вовсе сошло на нет.
— Вот! Центральный госпиталь Осаки. Остальное мне не по пути, — он выглянул в окно, цепь машин тянулась еще на несколько сотен метров
Напряжение рисковало перерасти в безумие, а потому в этот раз Анна решила не рисковать. Она отстегнула ремень безопасности, открыла заднюю дверь и стала вытаскивать Константина. В несколько приемов и истратив все силы уже на этом моменте она взвалила тяжелое тело себе на плечо и начала волочь его в сторону госпиталя. Полкилометра сейчас казались ей непреодолимой дистанцией, а генеральный директора, пусть и был спортивного телосложение, для ее сил весил запредельно.
Сделав пять шагов она привалилась на ближайший автомобиль, тяжело дыша. В салоне нервно задергались, открылась дверь. Девушка вздрогнула.
— Вы что делаете?! — возмущенно произнес мужчина в желтой кофте, недоуменно глядя на нее.
— Он ранен, — переводя дыхание сказала Анна, — прошу, помогите дотащить до госпиталя, одной мне не справиться.
— Черт, — мужчина провел рукой по черным волосам, посмотрел вперед — в конец потока, затем перевел взгляд на Константина, — а чего он в маске и очках?
— Заболел, на вокзале возник приступ кашля прямо рядом с…, — она не хотела говорить слово «террорист», мало ли, какие настроения сейчас в народе, — бойцом Фронта. И тот его сильно избил.
— Что они творят, — покачал головой ОПЗМовец, затем недовольно посмотрел на машину и снова на тело, — ну, хорошо, давайте, — он взвалил Титова на себя и пошел вслед за Анной.
С помощью добраться до госпиталя удалось гораздо быстрее, но впереди оставалось еще одно испытание: четыре пары дверей, две рассчитанные на вход, а две на выход сейчас были распахнуты и все равно не могли вместить толпу страждущих. Поток пациентов не прекращался, было много раненых и больных, медикам бригады скорой помощи приходилось проталкиваться, из- за гомона люди не слышали их крики и просьбы расступиться, а может быть даже не хотели слышать.
Анна остановилась в нерешительности, не зная, как преодолеть такую живую стену. Оглядевшись по сторонам она увидела отъезжающую бригаду скорой помощи, быстро подбежала к ней и едва успела схватить за зеленую куртку фельдшера, собиравшегося закрыть задние двери.
— Эй! — медик два раза стукнул по корпусу, чтобы машина остановилась, та едва успела набрать ход, — что у вас?
— У меня раненый, пожалуйста, доставьте его в палату.
— Девушка, здесь каждый второй ранен, мы спешим на вызов, — он открыл ящик, бросил ей моток бинтов и пластиковую бутылку, — обеззаразьте рану и наложите повязку, — вырвавшись из хватки он закрыл дверь, и машина уехала.
Анна крепко сжала бинт и хотела было закричать, выпуская накопившуюся злость на саму себя, на эту поездку. На бессилие.
Вернувшись к Константину она раскрыла толстовку, проверила повязку. Бинт намок, но кровь остановилась. С помощью ОПЗМовца
Она присмотрелась к другим стоящим неподалеку каретам скорой помощи. Как оказалось, одна из них была не заперта: открытый настежь кузов как будто приглашал к осмотру. Осторожно подойдя ближе девушка убедилась, что рядом никого нет. Внутри на кушетке лежала небрежно брошенная зеленая куртка фельдшера и кепка с красным крестом. Анна обернулась назад, чтобы на сто процентов убедиться, что никто ее не видит, затем надела куртку и кепку, залезла в салон, нашла носилки, развернула их и подбежала к Константину.
— Кладите его, — расстелив на земле тканевые носилки и затянув ремни девушка приготовилась, — поднимаем, — неимоверное усилие и…понесли.
Они побежали к центральному входу.
— Расступитесь! Скорая помощь! — как можно громче кричала девушка.
На ее окрик оборачивались, изредка некоторые люди помогали отодвинуть остальных, через несколько метров со стороны госпиталя появились две медсестры, отгоняя толпу, они помогли переложить Титова на кушетку.
— Спасибо! — крикнула Анна доброму самаритянину, оказавшему помощь в доставке Титова. Если бы он только знал, КОГО помог нести. Но Анна не могла рисковать, кто знает, где глаза и уши у террористов.
— Что с ним? — медсестра принялась расстегивать толстовку, — рану вижу. Ножевое. Повязка свежая, чистая. Только что наложили?
Анна кивнула.
Испорченная одежда полетела в сторону стоявшей в коридоре урны, медсестры везли кушетку по коридору.
— Свободных палат нет, пусть пока побудет в коридоре, — женщина приложила тыльную сторону запястья ко лбу Титова, — лихорадка, — сделала шаг в сторону к белому столику, на котором были разложены медицинские препараты, тут же поставила капельницу, — отторжение, — сказала она, берясь за протез, — позови хирурга, — обратилась она к своей коллеге, та тут же умчалась, — не знаю, насколько все плохо, — говорила медсестра уже Анне, — но постараемся помочь. Откуда поступил вызов?
— Что?
— Вы его откуда взяли? Куда ездили?
Девушка запоздало поняла, что выглядит сейчас как фельдшер скорой. Она растерялась, не знала, что ответить. Между тем медсестра изучающе смотрела на нее.
— Чего молчите?
— Да я как- то не запомнила…
— Ясно. Ладно, — женщина сняла очки прежде чем Беккер успела ей помешать. Сначала не поверила, потом стянула маску, — боже! Это же…
— Тише! Пожалуйста, тише! Он в опасности, его нужно отсюда увезти, но никому не говорите…, — Анна крепко сжала руку медсестры.
— Так, тогда, — она прошлась вдоль коридора по палатам, заглядывая в каждую. Задержавшись в одной немного дольше, женщина спустя несколько секунд вышла и помогла завезти Константина туда. Внутри уже находилось четыре человека с ранами разной степени тяжести, но все они были без сознания, — это что- то вроде второй реанимации, здесь не будет свидетелей, пусть останется, — она собиралась было уйти, но Анна крепко взяла ее за край белой сорочки.
— Я прошу вас никому не говорить, — она пристально посмотрела на нее.