Единое королевство

Рассел Шон

— Если бы мы оба поставили на одного всадника, нам не имело бы смысла биться об заклад, — рассмеялся Тэм.

— Слабое оправдание неверности, кузен. Очень слабое.

— Полагаю, Реннэ подвело плохое дерево, — вмешался Бэйори. — Его оруженосец должен был обратить внимание на древко копья.

Тэм и Финнол переглянулись. Бэйори так мало говорил в последние недели, что любое проявление интереса с его стороны их радовало.

Зрители неожиданно притихли, и Тэм ощутил возросшее напряжение. Неужели их чемпион проиграет какому-то выскочке? Торен Реннэ

в течение всего сезона не потерпел ни одного поражения. Многие утверждали, что он лучший турнирный боец за последние пятьдесят лет.

Горны сыграли начало второй схватки, распорядитель поднял флаг. Потом он опустился, и в тишине послышался перестук копыт по песку.

На сей раз лошади мчались еще быстрее, и всем стало ясно, что теперь хотя бы один из всадников не удержится и упадет на землю. Но когда они встретились, послышался лишь треск ломающихся копий, всадники остались в седлах.

На этот раз преимущество осталось за Реннэ, который нанес точный удар в щит противника и сломал свое копье. Пвил Стэгшенкс нанес лишь скользящий удар. Толпа взревела от восторга. С трибун полетели цветы, а толпа на холме начала скандировать имя Торена.

— Мне кажется, ни один из них не сможет выбить другого из седла, — сказал Синддл. — Они слишком сильны и сидят на своих скакунах так, словно приросли к их спинам.

— Неужели турнир останется без победителя? — спросил Финнол.

— Нет. Если оба сломают копья во время третьей схватки, судьи назначат еще три, а потом еще три, пока не будет выявлен победитель. Редко случается так, что трех схваток оказывается недостаточно. Я еще ни разу не слышал, чтобы после шести не стало ясно, кто лучше, — впрочем, более пятидесяти лет назад в Вестбруке рыцари сходились девять раз, а победителя определить так и не удалось. Девять схваток!

— В таком случае я думаю, что здесь потребуется не меньше двенадцати, — заявил Тэм. — Мне кажется, мы присутствуем на поединке, о котором многие годы будут слагать песни.

Рыцари вновь заняли исходные позиции, их лошади нетерпеливо пританцовывали, ожидая команды. Толпа умолкла, и Тэм видел, как зрители нетерпеливо наклонились вперед. И снова поднялся и опустился флаг — как знамя во время сражения. Казалось, рыцари рвутся к победе с прежним нетерпением — их скакуны вновь летели навстречу, не зная сомнений.

Звук удара напоминал стук молота, раскалывающего камень, лошади пронеслись дальше, кого-то из всадников вышибло из седла. Все вскочили на ноги.

— Оба всадника упали! — закричал Синддл.

И он не ошибся, обе лошади потеряли своих седоков, оруженосцы выскочили на поле, чтобы поднять рыцарей. В полнейшей тишине зрители наблюдали за происходящим.

— И кто из них не поднимется? — спросил Финнол. Однако оба рыцари встали и подняли правые руки, показывая, что готовы продолжать поединок.

— Я никогда не видел ничего подобного, — сказал Синддл. — Еще более редкий случай, чем девять схваток. Особенно среди таких искусных рыцарей.

Рыцари обменялись несколькими словами, отсалютовали

друг другу и вернулись на свои места.

— Вы видели? — воскликнул краснолицый пожилой крестьянин, сидевший рядом с ними. — Истинные рыцари, о которых слагали легенды. Еще совсем недавно лорд Бэддор проклинал своего кузена и предсказывал ему проигрыш. Но победил благородный лорд Торен, а его кузен-сквернослов вдоволь наелся песка с арены. Но эти рыцари уважают противника и салютуют друг другу. Благородные лорды, каждый из них заслуживает победы.

Тэм оглядел арену, стараясь получше все запомнить, чтобы не забыть, когда он станет таким же старым, как его сосед: трибуны с навесами, под которыми расположилась знать в роскошных одеяниях, песчаная арена, разделенная деревянным барьером.

Вокруг арены стояли шатры собравшихся со всей страны аристократов; над каждым из них развевались знамена: золотые львы и орлы, охотничьи соколы, настоящие и нарисованные цветы. А над всеми парил двойной лебедь Реннэ на небесно-голубом фоне.

С противоположной стороны развевалось знамя с такими же двойными лебедями, но только на темном поле: эмблема семьи Уиллс, не желавшей отказаться от претензий на трон несуществующего королевства.

Когда-то Вестбрук находился далеко от центра старого королевства Аир, но теперь они жили в мире, где было множество маленьких городов, многие из которых больше походили на деревни, и не имелось никакого центра.

Тэм подумал, что лишь менестрели продолжают сохранять культуру старого королевства, они все еще помнят легенды и имена королей и их королев, знаменитых рыцарей и великих лордов прошедших веков. Получалось, что каждый менестрель несет в себе частичку старого мира. Кто знает, возможно, настанет день, и они соберутся вместе и споют все песни, которые им известны, и тогда, повинуясь неожиданному волшебству, прежний мир вновь станет реальным.

Герольды объявили, что после короткого отдыха рыцарям предстоят еще три схватки. Обитатели Долины Озер сидели на своих местах и обменивались мнениями. Мимо прошли отец и сын, которые везли за собой бочку с элем, и каждый купил у них по кружке. Никто из друзей не упоминал о том, что предстояло им этой ночью.

— Посмотрите, — вдруг сказал Синддл, показывая на трибуны. — Там, на западной стороне, ложа. Мне кажется, в ней сидит Элиз Уиллс.

Они принялись вглядываться в указанном направлении, а краснолицый крестьянин повернулся к ним:

— Да, это она. Сидит рядом с принцем Иннесским и его сыном, который станет ее мужем.

— А как зовут вон того рыцаря в черном? — спросил Тэм.

— Это советник принца, я запамятовал его имя.

— Сэр Эремон, — вмешался кто-то из сидящих неподалеку зрителей.

Спутники переглянулись, и Тэму показались, что все они невольно втянули головы в плечи, чтобы их не заметили.

— Вы приехали издалека? — поинтересовался краснолицый крестьянин.

— Из-за Песчаной Пустоши, — ответил Финнол, и Тэм бросил на него уничтожающий взгляд.