Единое королевство

Рассел Шон

Бэйори тихонько выругался.

— И что будем делать, когда доберемся до моста?

Синддл снова занялся узлом на мешочке.

— У нас есть две возможности. Оставить реку и лодку или попытаться проскользнуть под мостом ночью.

— Иными словами, либо сгорим, либо сваримся, — подытожил Финнол.

Синддл наконец справился с узлом и поднес мешочек к носу, вдыхая запах содержимого.

— Как только мы будем уверены, что опасность миновала — в настоящий момент, — нужно будет сойти на берег, — сказал он. — Мне нужен огонь, чтобы сделать отвар для Финнола.

Течение медленно

несло их вперед, слабый свет солнца отбрасывал прозрачные тени на берега и деревья, в ветвях которых громко кричали вороны.

Они довольно долго не решались причалить к берегу, Бэйори, Синддл и Тэм весь день менялись на веслах. Вокруг царила поразительная тишина, словно птицы и животные, как и путники в лодке, предчувствовали опасность. Небо было по-прежнему затянуто водянистыми облаками, и у Тэма постоянно возникало ощущение, будто он смотрит на поверхность воды, в то время как сам находится на дне моря.

Время от времени его охватывала невыносимая печаль, словно он потерял что-то очень дорогое. Тогда он едва сдерживал слезы, стараясь справиться с чувствами, навеянными тоской проносившегося мимо пейзажа.

— Куда подевалось лето? — спросил Финнол.

Словно в ответ на его вопрос, Синддл вдруг запел:

Как лист на ветру —Тоска по лету.Как лодку река,Несет нас поток.Край печальный, холодное лето,Но уснешь у реки на грудиИ, отдавшись течению,Узнаешь, что есть покой.

— Мелодия как у колыбельной, — удивленно проговорил Финнол.

Синддл, сидевший на веслах, кивнул:

— Печальная песня, положенная на мелодию колыбельной. Мы не поем ее детям. В действительности на нашем языке она гораздо длиннее, но на вашем я больше ничего не помню. Нас несет за собой река, и мне вспомнилась эта песня.

— Дело в печали, которая здесь царит, — сказал Тэм. — Вот и приходят в голову грустные мысли. Я и сам все время думаю об историях и балладах с трагическим концом. — Он покачал головой, не в силах больше ничего произнести, но его спутники дружно закивали.

Некоторое время они гребли молча. Тэм отдыхал, Бэйори и Синддл сидели на веслах. Сняв обувь, чтобы просушить ее, они обнаружили, что разбили ноги о камни. Тэм смотрел на неестественно белую кожу, испещренную кровавыми царапинами и ушибами, и неожиданно почувствовал себя ужасно уязвимым. Если такое могут сотворить камни, на что же способна сталь клинка?

— Знаете, — проговорил Синддл, вмешавшись в мрачные мысли Тэма, — река здесь такая спокойная… Может быть, не будем останавливаться на ночь? Сэкономим хотя бы несколько часов. Света луны хватит, а если мы хотим проплыть под мостом в темноте, лучше не терять времени, чтобы наши враги не успели предупредить своих сообщников.

— По-моему, ты сказал, что мы доберемся до моста прежде, чем всадники из форда, — заметил Финнол, который нашел карту и, двигаясь неуверенно и неловко, расстелил

ее на вещах.

Синддл и Бэйори оставили весла и склонились над картой вместе с Финнолом и Тэмом. Финнол принялся рассчитывать расстояние — примерно, а Синддл уже бывал на дороге и знал, сколько всадникам понадобится времени, чтобы добраться до моста. Но никто из них еще ни разу не путешествовал по реке, и им явно не хватало информации.

— Впереди нас ждут некоторые проблемы, — проговорил Бэйори и провел мозолистым пальцем вдоль нитки реки. — Мы все еще среди холмов. После небольшого ровного участка снова начнется понижение.

— Бэйори прав, — подтвердил Синддл. — Северный мост значительно ниже того места, где находимся мы с вами. Но мне представляется, что еще некоторое время мы будем плыть по довольно спокойным водам. Холмы снова начинаются через несколько лиг, и дальше река уходит вниз, в сторону равнины. Мне кажется, риск невелик.

Финнол снова измерил расстояние до моста.

— Наша дорога короче, но мы продвигаемся вперед не с такой скоростью, какую может развить всадник. Здесь река спокойная и широкая. Я думаю, мы можем оставаться на воде еще несколько часов после наступления темноты.

Все с ним согласились, хотя Бэйори явно неохотно.

Они перекусили в лодке, с тоской вспоминая ужины, приготовленные Синддлом. Когда Бэйори и Тэм сели на весла, собиратель преданий достал маленькую флейту и принялся наигрывать разные мелодии. Сначала веселые и быстрые, но они не особенно улучшили настроение путников, да и не смогли заставить их забыть об утренних событиях. Тогда Синддл выбрал тихую, нежную песню, которую не довел до конца, словно она пробудила в нем какие-то непрошеные воспоминания. Отложив флейту в сторону, он сидел и молча смотрел на воду.

Солнце село в серую дымку, и вскоре появилась луна, но звезды прятались за тучами, и река, несущая свои воды между заросшими лесом берегами, казалась чернильно-черной. Уже в который раз Тэм подумал, что, возможно, они поступили неразумно, решив плыть ночью. Как они найдут место, чтобы причалить, в такой непроглядной темени? И тогда придется оставаться на реке до утра.

Бэйори было явно не по себе, он уселся на носу и смотрел вперед, в сгущающийся сумрак. Остальные сохраняли молчание, прислушиваясь к тихому плеску волн. Тэм знал, что если не повезет, они могут попасть в какой-нибудь небольшой водоворот, а здесь любое повреждение, даже самое незначительное, устранить будет непросто — даже для Бэйори.

Вскоре они прекратили грести, чтобы скрип уключин не заглушал голоса течения.

— Неудачный план, — тихо проговорил Синддл. — Мне следовало послушать тебя, Бэйори.

Бэйори ничего не ответил, лишь неотрывно следил за рекой.

— Наша скорость увеличилась? — прошептал Финнол.

Тэм повернулся к берегу, пытаясь разглядеть вершины деревьев на фоне темного неба.

— Не могу сказать наверняка. Возможно.

Все замерли на своих местах, затаив дыхание и стараясь уловить перемену в шорохе воды, несущей вперед лодку. И все практически одновременно вспомнили Львиную Пасть. Это ветер шелестит в кронах деревьев или вода бьется о камни?