Единорог
Шрифт:
– - О ваших учениках?
– - Я имею в виду молодых людей, детей, которых должна буду учить.
В глазах миссис Крен-Смит появилось такое смущение, что Мэриан испугалась. Неужели произошла какая-то нелепая ошибка?
Миссис Крен-Смит, помедлив с ответом, пододвинулась к графину с виски.
– - Здесь нет детей, мисс Тэйлор. Мистеру Скоттоу следовало объяснить. Вы будете заниматься со мной.
ГЛАВА 3
Дорогая Мэриан, я надеялся отправить тебе письмо так, чтобы ты смогла получить его сразу как приедешь на новое место, но совершенно увяз в экзаменах и в делах Кампании. Кроме того, неизвестно, сколько времени потребуется, чтобы письмо дошло до твоих дальних краев. Я помечу день и час отправления, и, если ты сообщишь мне точное время получения, мы сможем привести в систему нашу переписку. Надеюсь получить от тебя ответ по vozmozhnosti скорее. Просматриваю сейчас кое-какие книги и карты и, когда у меня будет свободная минута, составлю для тебя простейшие
Я завидую твоему птичьему обществу больше, чем светскому окружению. Кстати, о первом: я только что упаковал и завтра вышлю те две книги о птицах, которые тебя интересовали, а также книгу о раковинах и еще одну об известняковых формациях (самая интересная и любопытная). Не отказывайся, умоляю, прими как подарок от меня! Что касается светской жизни, надеюсь, ты наслаждаешься ею, а твои наряды успешно выдержали испытание. С моей скромной точки зрения, твое голубое платье подходит к любому случаю. Какие там пабы и можешь ли ты их посещать? И самое главное: что там за дети? Надеюсь, они не слабоумные. Если тебе невыносимо, дай мне знать, и я пошлю телеграмму, что кто- нибудь умер.
Я пишу в спешке, так как должен поехать в управление Кампании на обычную ежедневную работу. Надеюсь, ты будешь там счастлива, дорогая Мэриан, и тебе больше не придется волноваться из-за меня, никчемного. Но, с другой стороны, не забывай меня! У человека так мало настоящих друзей, и я не могу обойтись без тебя.
Мне пора бежать. Кстати, на кофейной вечеринке в Кампании я встретил толстую распутного вида девчонку, по имени Фреда, которая утверждает, что знает тебя, и настаивает, чтобы я передал тебе привет, что я и делаю. Боже, как я устал, а семестр только начинается. Хорошо, что ты избежала этого. Floreas, и дай мне знать о худшем
Всегда любящий Джеффри.
Милый, милый Джеф, Боже, до чего же я была рада получить твое письмо. Не то чтобы здесь было очень плохо, но ужасно одиноко, я даже начала забывать после пяти дней пребывания, кто я. Не понимаю, как местные жители не сходят с ума. Но позволь мне рассказать все по порядку.
Прежде всего -- здесь нет детей! Считается, что я должна саму миссис Крен-Смит, то есть читать с ней немного по- французски, а также, может быть, заняться и итальянским. Я полагаю, что им на самом деле была нужна , но дали объявление о , чтобы найти хорошо образованную девушку. Я это оценила и не чувствую себя обманутой. Миссис Крен- Смит молода, красива и выглядит какой-то обреченно- одухотворенной. Есть здесь также любитель поохотиться, по имени Скоттоу (тот, кто написал мне), он довольно приятный, но одновременно и заурядный. Кажется, он управляющей имением и друг семьи. Настораживает и даже несколько пугает меня женщина по фамилии Эверкрич, нечто вроде экономки (здесь все ), как я полагаю -- какая-то бедная родственница миссис К.
– - С. Ее брат Джеймси Эверкрич работает шофером. Сначала я думала, что он обычный шофер, но, видимо, нет, так как он родственник. Не могу понять, существует ли мистер Крен-Смит, но о нем никогда не говорят, поэтому я подозреваю, что миссис вдова. Еще здесь есть угрюмый маленький клерк, по имени Наулан, и множество темнокожих чуть раскосых служанок, говорящих с непостижимым ак центом. Одна из них принесла твое письмо в пятницу, в 4. 30. Не имею ни малейшего представления, как оно попало сюда, это просто чудо. Пожалуйста, пиши чаще! Здесь нет никакого великолепия!
– - это большой викторианский дом, а вокруг ничего, кроме нескольких коттеджей и еще одной резиденции. Ближайший паб в Блэкпорте, и туда не пускают женщин! К счастью, здесь в Гэйзе виски льется рекой. Все много пьют и рано ложатся спать. Если я начну сходить с ума, то дам тебе знать.
Я должна идти купаться и поэтому заканчиваю. Мои обязанности не очень трудны! Я даже надеюсь, что кто-нибудь изъявит желание научить меня верховой езде. (На лошади, представляешь! Тут есть несколько лошадей. На днях я видела мистера Скоттоу и Джеймси, скачущих верхом. Почувствовала зависть! ) Эта Фреда, должно быть, Фреда Дерси, славная спокойная девушка, и совсем не распутница. Я училась с ней в школе. Передай ей тоже привет. Надеюсь, в Кампании все благополучно. Сейчас мне пришло в голову, что я не видела ни одной газеты с тех пор, как приехала сюда, и нисколько не скучаю. Возможно, я впечатлительна и подвержена влияниям. Все это кажется теперь таким далеким, за исключением тебя, так зримо присутствующего в твоем письме и в моем сердце. Нет больше никаких волнений. Не беспокойся обо мне, дорогой. Обнимаю тебя и скоро напишу снова.
С любовью М.
P. S. Мистер Скоттоу говорит, что здесь есть беркуты, но я не уверена, может ли он узнать птицу, которую нельзя подстрелить и съесть!
Мэриан закончила письмо, запечатала конверт и стала думать, как его отправить. Внизу, в холле, стоял старомодный ящик для писем с надписью, сообщающей сведения о почтовых тарифах пятидесятилетней давности,
Была самая середина дня. Обитатели Гэйза после ленча уединялись в своих комнатах, и их не было слышно до пяти часов. Вероятнее всего, они спали. Мэриан изумлялась тому, сколько времени проводят во сне обитатели дома. Ложились здесь около десяти: два прошедших вечера подряд, прогуливаясь по террасе в одиннадцать, она не видела нигде ни огонька.
Чувство уважения к хозяевам дома не позволяло Мэриан признаться в своем разочаровании. Она действительно ожидала большего. Постоянно находясь в поисках чего-то необычного, она терялась в догадках, как жить. Ей никогда не удавалось в полной мере проявить свою индивидуальность. Да и общество, в котором она вращалась до сих пор, не способствовало этому. Она знала, что ей недоставало грации, изящества. Хотя внешне она сохраняла спокойствие и сдержанность, в душе ощущала себя несправедливо униженной и испуганной. В минуты пристального самоанализа Мэриан часто спрашивала себя: не было ли ее стремление к более устойчивому социальному положению всего лишь снобизмом, и не могла найти точный ответ. Джеффри всецело принадлежал ее привычному миру и в действительности был одним из его повелителей; поначалу ее любовь к нему казалась оправданием этого мира и ее самой. Под его влиянием ее натура, безусловно, заиграла новыми гранями. Но после Джеффри она сочла повседневную жизнь такой пустой, а свой насущный хлеб таким горьким, что старое полуосознанное желание чего-то совершенно другого превра тилось в безумие, которое побудило ее умчаться прочь и которое она с такой радостью и восхищением встретила.
Казалось, пришел конец ее застенчивости. Родители Мэриан byli очень робкими людьми, они тихо прожили жизнь в маленьком городке Мидленде, где ее отец держал бакалейную лавку. Первые воспоминания Мэриан были связаны с лавкой. Иногда ей казалось, что ее приносили туда в картонной коробке с надписью . Без сомнения, одна из них служила ей колыбелью. Она была единствен ным ребенком. Мэриан любила своих родителей и одновременно стыдилась их. В ее душе постоянно таился страх, что она в конце концов станет похожей на них. Она была, безусловно, способной девушкой, но в данном случае это ничего не значило. Университет стал для нее скорее состязанием, чем социальным явлением, и это тоже из-за ее застенчивости.
Поэтому она думала о Гэйзе как о начале чего-то совершенно нового, и если и была в первый момент разочарована, то не из-за отсутствия церемонности или компании и развлечений, но из-за какой-то неуверенности в самом месте. Оно почему-то казалось ей странным и нервировало ее. Его тишина была скорее бесцельной, чем спокойной, его сонно тянущаяся рутина поражала скорее какой- то пустотой, чем феодальной безмятежностью, которую Мэриан все еще пыталась ощутить. Дни тянулись бесконечно, и их однообразие уже казалось ей абсурдным, как будто оно было врожденным, а не благоприобретенным свойством. Это была какая-то тягучая, едва слышная музыка. День начинался в девять часов с завтрака, который ей приносила косоглазая и молчаливая горничная. Около десяти тридцати она отправлялась к миссис Крен-Смит и оставалась там часть утра. Они пока еще просто болтали и обсуждали, что бы почитать. Миссис Крен-Смит хоть и была более образованной и сообразительной, чем казалась на первый взгляд, но совсем не спешила приступить к занятиям, и Мэриан, чье желание работать всегда было велико, не форсировала ход событий. Ленч тоже проходил в одиночестве, после чего она была предоставлена себе до пяти часов. Общий чай подавался в комнату мисс Эверкрич. Миссис Крен-Смит не появлялась на этой неестественно оживленной церемонии, собиравшей вместе Скоттоу, Джеймси и иногда Ноулана. Для мисс Эверкрич присутствие Мэриан имело особенное значение, казалось, она воспринимала эту церемонию как утверждение важности своей роли. Скоттоу был слегка снисходителен, Джеймси хихикал, а Ноулан молчал. Мэриан говорила с некоторым усилием, и все же она с нетерпением ждала чаепития. Это хоть немного приближало ее к светской жизни, какую Гэйз пока мог ей предложить. Около шести тридцати она возвращалась к миссис Крен- Qмит, которая к тому времени начинала пить виски, и оставалась с ней до ужина в восемь тридцать. В девять тридцать миссис Крен- Смит уже зевала и была готова ко сну.
Таков был не очень веселый круг дел и лиц, с которыми она соприкасалась. Поздно ночью бывали моменты, когда Мэриан почему- то испытывала страх, хотя паника, охватившая ее в первый день, никогда не повторялась. Обитатели Гэйза были не то чтобы скучны, но во всех них, даже в Скоттоу, присутствовало какое-то беспокойство, которое, по-видимому, было связано с уединенностью места. Тем не менее, две вещи очень поддерживали ее. Во-первых, явное любопытство: в большом, погруженном в себя доме многое приводило в замешательство, и она все еще не могла определить отношения обитателей друг к другу. Райдерс тоже вызывал интерес, ее немного удивляло, что до сих пор никто ничего не сказал ей о соседнем доме, кроме того, что Скоттоу сообщил ей в первый день.