Единороги будут!
Шрифт:
Внутренняя злость придала мне силы. Не для того мы своими жизнями рисковали и мир спасали, чтобы в Истейлии молились этому недоразумению, неизвестно откуда… Хотя нет, вру! На псоголовом была одежда яхольского аристократа. Кажется, я знаю, где так долго скрывался Анубис, и даже догадываюсь, чьи именно религиозные фанаты охотились за нами с завидным упорством. Единственное, чего я не знаю, так это — как убить это мстительное божество.
Но Клим — знал… Забыв на время о хромоте, он в два прыжка оказался за спиной злобного бога, вонзая ему в спину свой рог. В эту же секунду
Однако и этого Чхару показалось мало. Выхватив сразу оба меча, он разрубил Анубиса пополам и только после этого отошел в сторону и кивнул Климу, едва стоящему на четырех ногах. Убедившись, что оживать бог не планирует, единорог дохромал до стены и практически упал на пол, уже человеком.
Причину злости Чхара я поняла, когда доползла до Тара, — он ударился затылком об острый выступ и…
Нет, сердце билось, а регенерация у дроу отличная, так что волноваться не буду. Надо верить в лучшее. Убиваться, рыдать, кричать или умолять: «Тар, очнись!»? Все будет хорошо, надо просто сесть рядом, взять руку мужа в свою и молча ждать.
Но просто спокойно сидеть, когда паника душит ментальной удавкой, невозможно. И вообще, надо убедиться, что все хорошо, — тогда мне точно сразу станет легче. Поэтому, одновременно уговаривая себя и успокаивая, я перевернула голову Бхинатара, убрала магией следы крови с волос и, стараясь не плакать, подложила мужу вместо подушки протянутую Яримом рубашку. Легче не стало, паника не исчезла, желание завыть от страха за Тара и Нибраса никуда не пропало.
— Рикиши, как там у вас?
— Драконы всех убили, леди, — это Рики произнес вслух, влетая в храм и обнимая меня. Я практически уткнулась ему в грудь, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от облегчения.
А он посмотрел на Тара, перевел взгляд на Нибраса, оценил состояние Клима, изумленно присвистнул при виде трупа Анубиса.
— Вот так вот, стоит ненадолго оставить вас одних…
И тут Рики увидел Ришабху, смотрящего на него такими же широко распахнутыми глазами.
Парни уже двинулись друг к другу, как вдруг на алтаре снова что-то засветилось, и появился еще один псоголовый. Оглядев храм, он с быстрой грацией хищника кинулся к Кали, но Рикиши, естественно, успел первым, откинув свою богиню в сторону и кинувшись на ее врага. Ришабха тоже хотел броситься в бой, размахивая бесполезным для таких битв мечом, только Ормид практически приплюснул парнишку к стене. А подкравшийся к дерущимся Чхар, выждав подходящий момент, вновь воспользовался ножом из рога единорога, истыкав им божественную спину, как решето. Затем повторил контрольный в голову и расчленение пополам.
Я же кинулась к продолжавшему сидеть на полу Рикиши и помогла ему встать. Крови у него нигде не было, поэтому, наконец, глубоко вдохнула, а затем выдохнула. Просто не дышала все то время, что была драка — появление второго собакоголового было очень неожиданным, а еще я очень боялась за Рики.
— Сейчас самое время забрать
Я согласно кивнула, поглядывая на продолжающего лежать без сознания Тара. Уходить и оставлять его одного не хотелось, но у Рикиши был очень странный голос, как будто ему нужно рассказать мне что-то важное.
Дерево, на котором пряталась эльфийка, находилось не очень далеко, но до него пришлось идти через горы пепла, когда-то бывшего людьми и деревьями. Выжжено было почти все, драконы сильно не церемонились ни с природой, ни с муравьями.
— Я все переживал, что они и Гэллаис спалят, — вновь улыбнулся мне Рикиши, обнимая и прижимая к себе, крепко-крепко, как будто боялся, что я исчезну.
Однако девушка оказалась жива и здорова, а узнав, что ее помощь очень нужна, быстро побежала в сторону храма.
— Прогуляемся до края скалы, леди? — да, голос у моего нетопыря был очень странный. Внутри у меня все обмерло. Я буквально сдернула с него безрукавку и тут же вскрикнула, закрывая себе рот ладонью: проклятый нож был загнан в сердце полностью, вместе с рукоятью.
— Вы только не плачьте, пожалуйста! — губы у Рикиши уже начали синеть, кожа истончалась на глазах, и только карие глаза продолжали светиться.
Я попыталась собраться, успокоиться, придумать что-то… Я была готова на все! Отдать половину своей крови, устроить секс-марафон прямо на голых острых камнях, помолиться всем богам и драконам…
— Рики!..
— Леди, — Рикиши, уже напоминающий скелет, обтянутый тонкой кожей, схватил меня за плечи и сжал: — Вы же помните, моя жизнь зависит от вашей любви. Верьте в это, помните обо мне и любите, пожалуйста. Только не страдайте! Не надо страдать, когда любите. Надо радоваться, даже если любимого уже нет рядом. Надо вспоминать и улыбаться. Надеюсь, вам есть что вспомнить обо мне хорошего, я ведь не всегда вел себя как последняя зараза. Вспоминайте и любите, пожалуйста!
— Угу, — жалостливо всхлипнула я, глядя ему в глаза. — Я тебя очень люблю! Очень-очень! И никогда не забуду…
— И я вас тоже! А теперь отвернитесь! Не хочу, чтобы вы видели…
Я не стала ему напоминать, что уже видела, как он умирает. Понимала, он просто не хочет, чтобы я запомнила его таким. И еще сама не хотела, чтобы он видел, как я плачу, хотя много раз рыдала у него на груди.
Мы спасли мир, спасли драконов, спасли богов…
— Я так хотела прожить всю свою жизнь вместе с тобой. Так надеялась, что мы что-то придумаем, и у нас будут дети…
— Вы верьте, помните и любите. И мы еще встретимся…
Последняя фраза прозвучала уже у меня в голове. Резко обернувшись, я не увидела рядом никого и едва удержалась, чтобы не прыгнуть вслед за любимым. Меня остановило даже не то, что я почувствовала довольно близкое присутствие джинов, а слова Рикиши. Моя задача — верить, помнить и любить, несмотря ни на что. И, потом, у меня еще очень много дел в этом новом мире, спасенном ради Рики.
— Бхинатар пришел в себя, — порадовал меня появившийся из-за деревьев Ормид.