Единожды солгавший (сборник)
Шрифт:
– Что там? – спросил Васька.
Егор не ответил. Он сжал бумагу в кулаке и закрыл глаза, стараясь отогнать подступившие слёзы, но они всё же заблестели на ресницах. Он вспомнил сумбурную исповедь Тони во время их первого разговора, и отдельные кусочки мозаики вдруг сложились в жуткую картину.
Разговор с Тоней и её стыдливое признание, что она страдает лунатизмом…
…Людкин страх перед несчастной, больной девчонкой…
…Её крик, поднявший всех с постели…
…Колобок и Мася, с пришибленным видом жмущиеся в стороне…
Егор вдруг отчётливо
Людка нетерпеливо потеребила его за руку.
– Ну что там?
Он немного помолчал, борясь со слезами, а потом брезгливо отдёрнул руку:
– Уйди, ведьма.
– Ты что? – удивилась Людка.
– И никогда, никогда ко мне не подходи!
Минуя Людку, он передал листок по кругу и быстро ушёл. Ему хотелось побыть одному.
Ребята по очереди читали и передавали листок дальше. Вокруг Людки постепенно образовалась пустота. Даже преданная Колобок посторонилась.
Прочитав последнее послание Тони, никто не проронил ни слова. Раздавленные и потрясённые, все стояли молча. Им было стыдно смотреть друг другу в глаза. Они знали, сколько бы они ни прожили, им никогда не захочется встретиться и пожать друг другу руки.
Кто знает, может быть, всё могло быть иначе. Но чокнутая девчонка не успела попасть в пещеру, и её желание так и осталось невыполненным.
Заинтригованная и обозлённая, Людка последней схватила листок. На нём неровным почерком было написано: «Я хочу, чтобы люди любили друг друга».
Единожды солгавший
Прозвенел звонок. Мёртвую тишину школьных коридоров точно прорвало: в неё неудержимым потоком хлынули гвалт, смех, топот. Нину буквально внесло в столовую, быстро заполнявшуюся голодными школьниками. Она всегда робела в толчее и ради себя ни за что не пошла бы в буфет, но Инна, которая дежурила по классу и задержалась, чтобы стереть с доски, попросила её занять очередь.
Нина недавно перешла в эту школу. Она нелегко сходилась с людьми, а Инна взяла над ней своеобразное шефство: опекала, знакомила с ребятами. Нина была благодарна ей и старалась во всём угодить. Она многое отдала бы, чтобы быть такой же общительной и разбитной, как новая подруга.
Нину пихали и толкали. Не пытаясь сопротивляться, она подчинилась толпе и сама не поняла, как людским приливом её вынесло и прижало к прилавку. Только теперь она заметила, что оказалась в очереди за Сашей Панковым.
Ребята звали его Паном. Он и впрямь походил на благородного пана. Нина обратила на него внимание в первый же день пребывания в школе. Статный, симпатичный, он вёл себя раскованно, но не нагло, толково отвечал на вопросы учителей. Позже она узнала, что Панков – один из лучших учеников класса и что за ним бегают все девчонки. Конечно, при такой конкуренции про Сашу надо было забыть. Нина отдавала себе отчёт, что вряд ли может ему понравиться: с малознакомыми людьми она вечно терялась и становилась скованной и косноязычной.
Как и следовало ожидать, Саша Панков не замечал её. Для него она была лишь частицей безликой массы, фоном,
– Негусто. На булочки с маком не хватает, – подытожил Пешков.
– Хочешь, добавлю? – неожиданно для себя предложила Нина.
Она поразилась своей смелости и почувствовала, что краснеет. Саша обернулся и с удивлением уставился на неё, как человек, перед которым вместо ничего не значащего орнамента из книги «Волшебный взгляд» вдруг проступает объёмное изображение.
– А у тебя что, лишние? – насмешливо спросил он.
Нина молча пожала плечами, ненавидя себя за предательский румянец, и, чтобы скрыть смущение, поспешно протянула ему бумажку: деньги, которые мама дала ей на тетради. При виде крупной купюры Саша присвистнул.
– Нехило. Может, у тебя отец банкир?
– Нина хотела выпалить: «Нет», – но, увидев интерес в его глазах, лишь неопределённо улыбнулась, что вполне могло сойти за положительный ответ и в то же время не было ложью. В этот момент они оказались у заветного прилавка, и буфетчица нетерпеливо прикрикнула:
– Ну, что стоишь пнём? Говори!
– Ты что будешь? – обратился Саша к Нине.
– Сок и булочку с маком.
Саша протянул буфетчице банкноту:
– Три сока и три булочки.
Сзади напирали. Саша вернул Нине сдачу. Она стала запихивать деньги в карман, но скомканные, потёртые бумажки и мелочь посыпались на пол.
– Давай помогу, – предложил Сергей и бросился собирать укатившиеся монеты.
– Я пока место займу, – Саша, распихивая осаждавших стойку, тараном пошёл к столику. Когда Нина с Сергеем наконец вырвались из толчеи, он, как и подобает пану, уже занял лучшие места у окна. Увидев, что Саша машет им рукой, Нина безотчётно помахала в ответ. Она шла, почти физически ощущая, как её ощупывают завистливые взгляды девчонок. Сам Александр Панков занял для неё место.
Не успели они устроиться, как в дверях буфета появилась Инна. Не увидев Нины возле прилавка, она поискала глазами по залу и направилась к их столику. Нина с ужасом вспомнила, что совсем забыла про подругу.
– Я и не знала, что вы вместе пируете, – сказала Инна и укоризненно обратилась к Нине:
– А мне ничего не взяла?
– Раньше надо было являться. Опоздавшим – кости, – усмехнулся Саша.
Нина была готова провалиться сквозь землю оттого, что поставила подругу в неловкое положение. Она поспешно придвинула ей свой завтрак и смущённо пролепетала:
– Это тебе. Я не хочу.
– Так нечестно. Возьми мою булку, – предложил Нине Сергей.
Нина попыталась отказаться, но Саша царственным жестом остановил её:
– Ешь. Мы с Серёгой на двоих поделим.
Нину переполняла гордость: Саша поделился завтраком ради неё, а вовсе не из-за Инны. Но радость тотчас погасла, когда она подумала, что Инна может обидеться и перестанет с ней дружить.
К счастью, её опасения оказались напрасными. После школы Инна, как ни в чём не бывало, взяла её под руку, и они пошли домой вдвоём.