Единственная для Буйного
Шрифт:
Я не хочу говорить сейчас с Буйным. Даже голос его слышать. Но складывается твердое ощущение, что если не отвечу, то мне мобилку к уху примотают.
– Да? – Выдыхаю нервно.
– Кукла, ты если ещё раз трубку бросишь, нахуй, то я лично приеду.
И это далеко не обещание приятного визита. Но я вздергиваю подбородок, будто мужчина меня видеть может. Губы поджимаю.
– Случайно получилось, — вру легко. – Пальчик соскользнул.
– После того, как ты орала? Без телефона, блядь, услышал бы.
–
– Мне пора тебя на хуй насадить, походу. Раз осмелела. Ты нихуя не перепутала? Ты, блядь, не стесняйся. Просто попроси.
Я прикусываю губу. Выслушиваю поток ругани. Чем сильнее злится Эмир, тем больше у него матов. Сейчас и слов нормальных нет, одна нецензурная лекция. Я такого и не знала! А вот Буйный научит плохому.
– Ты всё уяснила?! – Рявкает так, что я подпрыгиваю.
– А ты на меня так не кричи, — шиплю. – У тебя сотрудники есть. Вон секретарша явно будет рада любому тону.
– Ты так же на меня работаешь, кукла. Я тебе не бабками, а услугами плачу. А ты в ответ мои приказы выполняешь. Мозг мне не сношаешь. И ревность свою скрути. У нас уговор.
"Права больше не имеешь" – почти слышу, как мужчина это произносит.
Сжимаю челюсть с такой силой, что аж пульсацией отдает в десна. Мне надо промолчать. Не нарываться сильнее. Но это так сложно. – Я согласилась, да, — всё-таки прорывает. – Но не собираюсь потом всю жизнь лечиться. После того как ты от какой-то швабры мне болячек принесешь. Так что… Ты либо других не трахай! Либо ко мне со справочкой приходи.
– Фух. Сказала.
А в ответ – тишина. Звенящая. Тяжелая. Я совсем Эмира довела? Он там уже план моего убийства продумывает? Или дар речи потерял из-за моей смелости? Я сама от себя в шоке. Но не хочу так. Не хочу. Мне больно. Разве он не понимает?
– Хули ты такая смелая щас? – Оживает. Голос опасно звенит. – При встрече только ноги расставляешь.
– А я бы и в лицо сказала. Будь возможность. А так… Мне пора. И у тебя встреча. Счастливо.
– Завершаю вызов, чувствуя себя самоубийцей. Возвращаю мобилку Ивану, который в доме ждал.
Вибрирует мой собственный телефон. Но это не Эмир. А напоминание принять таблетки. Укол мне не подошел. По каким-то там анализам. Поэтому прописали противозачаточные таблетки. Их я пью исправно, не пропуская. Несколько будильников установила, чтобы наверняка. Это очень важно. И я впервые так ответственно отношусь к заданию.
Немного успокоившись, я собираю Катю. Надо выезжать уже. Даже улыбаюсь, представляя встречу с баб Зоей. Мне нравилось у неё жить. И город нравился. Я пока там была все мысли такие четкие, структурированные. Никаких проблем. Может, поеду и снова в себя приду?
– Нет, — Иван головой качает, когда я к выходу иду. – Нельзя.
– У нас поездка! – Напоминаю, желая скорее убраться
– Новый приказ. Из дома – ни шагу.
– А я погулять хотела, — вздыхает сестра, с мольбой смотря на охранника.
– Тебе, мелкая, можно.
Нормально, да?!
Катюша выскакивает на улицу, развлекаясь. А я должна взаперти сидеть. Я понимаю, что делает Эмир. Наказывает за мою вспышку. Не дает поехать. Учит. Мудак!
Я демонстративно усаживаюсь на диван. Прямо под камерой. Скрещиваю руки на груди, с вызовом смотрю в маленький глазок. Ну, любуешься? Пожалуйста. Насладиться не дам. Может, я и сама не хотела ехать, а? И что?
В мыслях так легко вести перепалки с Эмиром. Там я придумываю колкие фразы, и совсем не тушуюсь. Вот ему сложно было просто меня успокоить вместо того, чтобы наказывать.
Я прикрываю глаза. Игнорирую снующую охрану, поглядывающую на меня. Чувствуют изменившуюся атмосферу. А после всё как-то затихает. Шаги прекращаются. Спрятались подальше? Отлично. Может, хоть сейчас отдохну.
Слушаю приглушенный голос сестры. Она радостно визжит, что-то рассказывает одному из охранников. Вот у кого всё хорошо. А у меня…
– Ты явно охуела.
Распахиваю глаза, услышав до боли знакомый голос. Хрипотца проходит сквозь тело, вызывая дрожь. Не веря, смотрю на Буйного, остановившегося в дверном проеме. Что он тут делает? Как? У него же там встреча. Обед. Дела. Секретутка. А он…
– Ну? Что ты там хотела сказануть? – Усмехается недобро. – Давай, кукла. В лицо. – Говорить? – Пугаюсь не на шутку. В лицо же страшно!
– Ага. Ты поболтаешь. Потом – покричишь.
– И взглядом намекает, как именно заставит меня кричать.
От злости и несправедливости распирает. Буйный заталкивает меня в комнату. Его ярость ощущается во всём. В движениях. В дыхании. В жаре, который исходит от его кожи. И я завожусь сильнее. Ощущение, что внутри что-то взрывается.
– Ну, хули молчишь? Смелость потеряла?
– В лицо бросает.
На что злится? На то, что сказать такое посмела? Трубку бросила? Или на то, что он на всё забил и сюда приехал? Я, оказывается, даже не подозревала, какой властью обладаю. Но, судя по всему, за всё платить придётся. Глаза Эмира буквально огнём вспыхивают.
– Если шлюх трахать будешь, ко мне не прикоснёшься!
– Выпаливаю в ответ. Буквально ору. Хорошо, что Катюша и охрана на улице и они не могут нас услышать.
Эмир зло кривится, глаза в две щёлочки превращаются. На меня надвигается, а я отступаю всего на два шага. Ногами в стол упираюсь. Дальше не пройти. Не сбежать. Меня всю потряхивает от злости. Инстинкт самосохранения выключился. Перегорел. Сломался к чертям.
– Ты, вижу до сих пор не поняла, кукла? Ты расставляешь ноги по моему приказу.