Единственная для черного дракона

Александрова Марина

— Ты делаешь успехи, — голос Великой матери отвлек от игры и заставил поднять взгляд.

— Я умерла? — вместо страха я вдруг поняла, что так и есть иначе, что я здесь делаю?

— Умерла, — согласно кивнула она, опускаясь прямо на землю в своём роскошном небесно-голубом платье из драгоценного шелка. Её волосы сейчас цвета спелой пшеницы были заколоты в высокую прическу, а фиалковые глаза смотрели как-то по-особенному нежно. Её пальцы невесомо коснулись струн, извлекая такие звуки, что мне были недоступны. От них трепетало сердце в груди. Казалось, в самом воздухе ткется нечто невесомое, ажурно-прекрасное… счастье?

Закончив играть, она скупо улыбнулась и посмотрела мне в глаза.

— Мы

знали конец задолго до твоего рождения, Лилэй, — сказала она, беря меня за руку. — Крах квисэн-е — это предначертанная судьба и нет ничего хуже, чем получить пророчество, от которого не уйти. Магия нашего мира жестока, но даже зная финал, можно ведь найти выход, — осторожно коснулась она моей щеки, — хотя бы для кого-то одного. Нет ничего случайного ни в твоём рождении, ни в смерти…в первой смерти, — многозначительно подчеркнула она. — Фениксы не сгорают в огне, в котором исчез наш дом, они возрождаются из пепла. И выбор твоего отца был не случайным, ты должна это знать, потому как я очень хотела сохранить хотя бы крошечное зернышко нашего мира…

Я не знала, что сказать на такое её признание. Как по мне, то всё, что она говорила было болезненным и жестоким. Я не хотела быть последним «зернышком её мира»! Я бы врагу не пожелала такой судьбы! Это слишком…

— Где мы? — вместо ответа, спросила я.

— Нигде, — пожала она плечами. — Это твой сон, Лилэй. Память должна была раскрываться постепенно. По мере твоего взросления, а это последний осколок — мой подарок, помнишь? — изогнув бровь, взглянула она мне в глаза.

«— Надеюсь, ты простишь меня однажды. Надеюсь, ты ещё скажешь мне об этом…»

Последние слова, услышанные мной от Великой матери, всплыли перед глазами, как наяву. Что она сделала тогда со мной в тот день?

— Я долго готовила этот осколок, прежде, чем поместить его в тебя. Думала, как всё правильно объяснить, как сказать? Но, всё что-то не то, — усмехнулась она с оттенком грусти на губах. — Ты же знаешь, квисэн не всегда жили так, как мы… Когда-то мы создавали семьи раз и навсегда, как в глупых сказках детей равнин, — усмехнулась она. — И ты знаешь, выбирая твоего отца, зовя его в квисэн-е, — она усмехнулась, заметив мой изумленный взгляд. — Ну, конечно он не сам пришёл на другой конец континента, чтобы поразвлечься! — засмеялась она. — Я пела и плела песнь для него довольно долго, прежде чем искусство коснулось его сердца, зовя так далеко, чтобы найти последнюю надежду здесь. И он пришёл, а я надеялась, что он подарит тебе не только шанс выжить, но и начать новую страницу в мире высших для нас, для нашего рода… Во всяком случае, я много лет плела эту песнь, чтобы судьба привела тебя к своему сердцу, — вздохнула она. — Отпусти его, раз ты возрождаешься в его пламени, значит он исполнил то, что было нужно и нашел тебя, взял под свое крыло. Ему пора начать жить, помоги ему, Лилэй, — кажется, эта просьба была какой-то по-настоящему личной и неожиданной даже для самой женщины. Озвучив её, она замолчала на какое-то время, а потом вдруг вздрогнула всем телом и посмотрела мне в глаза. — А, теперь, пора очнуться, маленькая квисэн, и раскинуть крылья, — подмигнула она, толкая меня в грудь тонким пальцем.

Туда, где было сердце. Туда, где от её толчка разгорелась страшная боль, а на моем светлом платье расцвел алый кровавый цветок.

Мир вновь померк, а стоило открыть глаза вновь, и я оказалась парящей в звездном небе. Осознать себя, окружающее пространство и что собственно происходит было непросто. Я попыталась, прикоснуться ко лбу, но вместо этого меня рвануло куда-то вверх и только после этого я сообразила, что рук-то у меня как бы и нет! А, что есть? В панике опустив голову и едва не перевернувшись в воздухе, я

от неожиданности вскрикнула и мир вокруг разрезал леденящий душу вскрик на какой-то запредельно высокой частоте! Прежде, чем я успела испугаться, я увидела, как прямо подо мной, раскинув обсидианово-черные крылья парит огромный черный дракон, словно страхуя меня от падения, он подставлял свою спину, будто бы предлагая опуститься на неё в любой момент. И только взглянув вниз я поняла, что и сама превратилась в нечто огромное, крылатое, испещренное алыми трещинами, под которыми с каждым движением проглядывает пламя.

Не успев в очередной раз огласить всю округу своим криком, я ощутила легкое касание крыла…да, именно крыла к крылу, ведь рядом со мной летела огромная, гораздо больше меня, птица… А, птица ли? Ведь вместо глаз на меня сияли багряно-рыжие всполохи живого огня, а голову венчали рога, но при этом сам силуэт огненного создания напоминал больше птичий, нежели драконий, хотя бы потому, что был мощный клюв, а на хвосте вместо перьев были будто бы литые из стали пластины. Всё огромное тело этого существа покрывали жесткие пластины лишь по форме напоминающие перья, но стоило ему взмахнуть крыльями и тело, приходя в движение, покрывалось кроваво-алыми трещинами, в которых проглядывало бушующее внутри существа пламя.

Собственно, стоило задуматься над всем произошедшем, и память любезно подкинула картинки произошедшего… все картинки, включая те, что пришли во сне…

Открытие так поразило меня, что я начала снижаться, как и мои сопровождающие, которыми были Ардэн и судя по всему Эйто…феникс…мой отец…

У квисэн не бывает отцов. Мы растём с этим знанием. И в этом нет никакой трагедии. Тогда, почему у меня так щемит в груди от этой мысли?

Легкое касание крыла к крылу, как незримая поддержка, чтобы дать понять кое-что ещё, ведь я не только квисэн, но и… феникс?

Мы опустились на широкой поляне, и если Ардэн и Эйто ступили на землю уже на двух ногах, то я так и осталась в своей истинной форме. Правда, из одежды на Эйто ничего не осталось и мужчина легким взмахом руки, создал себе что-то вроде простыни, в которую тут же завернулся.

— Давай, малыш, просто представь себя самой собой, — заговорил Ардэн, протянув ко мне руки, а я с любопытством взирала на него сверху вниз. И, если, костюм Эйто пострадал, то Ардэн был ровно в том же черном костюме, который надевал сегодня на праздник.

— Вдох — выдох, прикрой глаза, — заговорил уже феникс, — вспомни своё тело…э…то тело, в каком захочешь оказаться…

Кажется, мужчины заметили физические изменения, когда нашли меня… Ну, странно было бы, если нет.

— Не волнуйся, — просто сосредоточься на дыхании… — вновь залепетал Ардэн.

По-моему, волновались они. Я же думала, как оттяпать у Ардэна блестящую пряжку на ремне его штанов! На самом деле — это так захватило меня, что я и впрямь стремительно ринулась за желаемым, как получила шлепок по носу…то есть клюву от Эйто.

— Ты будешь сожалеть потом, — усмехнулся он, — если я всё правильно понял, — засмеялся он, повернувшись уже к успевшему отскочить дракону. — Ты её отвлекаешь. Ипостась совсем юная и игривая, а твои блестящие штучки на причинных местах до добра не доведут, — вновь расхохотался он. — Давай, девочка, сосредоточья и просто дыши. Первый оборот это испытание, но ты справишься, — казалось, пока он говорил, то незримо давил на меня чем-то странно ощутимым, как будто бы каким-то авторитетом взрослого, старшего и мне хотелось подчиняться, следовать за тем, в ком видела более мудрого, сильного…в том, кто будет заботиться обо мне?! Именно так, странное знание о том, что этот мужчина будет взращивать меня вдруг с силой впечаталось в сознании, как какой-то звериный инстинкт признания права заботы… Мой демон увидел в нем родителя?!