Единственная для черного дракона
Шрифт:
— Идите сюда, — позвала нас Асанна, девушка, которая совсем недавно стала полноценной квисэн и мы все хорошо знали её, так как росли под её присмотром.
Сегодня Асанна выглядела очень уставшей. От ею так любимых ярких платьев не осталось и следа.
— Что происходит, сестра? — прошептала я, садясь ближе всех к ней.
— Великая мать всё расскажет, — дрожащими губами, прошептала она. — Ничего не бойтесь, мы справимся, — твёрдо сказала она.
В зале собралось около двухсот квисэн. Пожалуй, эта немногочисленная коммуна и была всем нашим племенем. Совсем скоро шепотки в зале исчезли, и из смежных дверей вышла удивительной
— Сёстры, — обратилась она, встав в самом центре зала, — ситуация складывается непростая. Сегодня мы с вами столкнулись с угрозой, которую не встречали до сих пор никогда. Никогда прежде ни одно племя не решалось пойти на нас войной. Город окружен. Племена кочевых народов степей осадили Тавир… — она на миг запнулась, а позже глубоко вздохнула и продолжила, — город пал, — тяжело вздохнула она. — Всё, что на настоящий момент осаждают они — это квисэн-е. Их условия просты и неприемлемы ни для одной из нас. Новый хан нагов Айкса Эр считает, что каждая из нас должна вступить в его гарем и принять на себя магическое рабское клеймо, — я ощутила, как едином жесте у каждой из сестёр сжались кулаки. Даже я, будучи всего лишь подростком повторила за ними, просто потому, что это было невозможно! Неприемлемо! Решает квисэн! Всегда! — Грядут тяжелые времена сестры. Квисэн-е неприступен, но вы все знаете, что это не то, чего нам стоит бояться. Если мы останемся внутри, то сможем продержаться не больше двух недель, прежде, чем голод заберёт даже самых сильных из нас… Вы ждёте от меня решения, но в сложившейся ситуации у нас есть только один выход и исход…
Каждая из нас понимала, о чем говорит великая мать. Не будет доступа к тому, чтобы удовлетворить наши потребности, как квисэн, значит Тавир захлебнётся в крови и будет неважно, кто встанет на нашем пути. Мы уже не остановимся, пока нас не убьют или не убьём мы. Сдаться в плен равносильно смерти. Неужели, великая мать говорит нам о том, что мы все умрем?!
Осознание больно ударило в грудь. Стало тяжело дышать, и я потянулась к единственной самой близкой мне сестре тут же столкнувшись с её ладонью, которая в тот же миг сжала мою.
— Сегодня нас ждёт славный ужин, и мы сладко выспимся, а уже завтра завершим историю квисэн-е так, как решим сами потому, что выбирает квисэн!
И её последним словам вторил весь зал.
После собрания женщины спешно удалились. Кто-то шёл в караул, но большая часть действительно ушла, чтобы надеть свои самые роскошные наряды, заплести удивительной красоты прически и подготовиться к праздничному ужину, где мы все будем петь, танцевать и играть на инструментах. Лишь нас четверых попросили остаться в зале.
Мы стояли перед великой матерью и не знали, что должны сказать и как себя вести. Всё происходящее никак не желало укладываться в головах. Это было так похоже на сон, что просто
— Вы знаете, что для квисэн дети — это главная ценность, — вдруг заговорила она как-то тихо и по-особенному вкрадчиво. — Мне очень жаль, что я не сберегла ваше взросление, — продолжила она, заглядывая в глаза каждой из нас. — Есть один непреложный закон квисэн-е, который я и подумать не могла, что мне однажды придётся озвучить.
— Никто не мог, — вдруг заговорила Нэн, подойдя к великой матери и положив ладонь ей на плечо. — Но мы сестры и мы не предаем друг друга, не лжём друг другу, потому и ты должна сказать им.
Сейчас великая мать казалась как никогда обычной. Просто квисэн. Просто сестра, что едва сдерживает слёзы.
— Если бы вы были детьми, то перед началом этой битвы вас убили бы во сне, понимаете почему? — сказала она, судорожно вздохнув.
С нескрываемой болью во взгляде она посмотрела нам в глаза, точно в поисках хотя бы маленькой толики понимания.
— Квисэн не может жить в плену, — за всех почему-то ответила я, вдруг со всей ясностью понимая, что это действительно так.
Не потому, что это глупые принципы нашей общины. И, вовсе не потому, что таковы заветы предков, в которые мы верим. Всё просто и очень сложно — такова наша природа. Если демона нашей силы запереть в коробку и кормить крошками, то совсем скоро он обезумит от голода и разнесёт коробку, уничтожая всё на своём пути. Шагнуть в безумие можно, а вот выйти из него не так просто, как кажется. А, если говорить ещё точнее, то обратной дороги просто нет.
— Квисэн не может жить в плену, — вдруг сжав мою ладонь, повторила великая мать, встретившись со мной взглядом.
И такая боль вдруг захлестнула меня с головой. Я вдруг и впрямь почувствовала, что я её дочь. Настоящая дочь, которую любят и о которой безмерно переживают.
— Но вы уже не дети, — заговорила Нэн, — и не взрослые квисэн, — тяжело вздохнула она. — И всё же, вы знаете, как постоять за себя. Вы держали в руках меч, и пусть ваш демон ещё не проснулся, но вы уже гораздо сильнее любого степняка. Квисэн — это высшие демоны, а не какие-то мерзкие полузмеи, — с презрением выплюнула она.
— Мы думаем, будет правильно дать вам самим выбирать, — вновь заговорила великая мать.
Лично я поняла одно в этот странный вечер — выбора нет и не было. Каждый из нас хотел жить пусть хотя бы на секундочку дольше…
Ступая по открытым коридорам второго кольца, я как-то по-особенному глубоко старалась вдохнуть. Вечерний теплый воздух привычно наполнился ароматами разогретых трав и воды. Стрекотали цикады. Казалось, ничто не могло нарушить это умиротворение обычного летнего вечера полного тепла. Разве может быть так, что наш дом окружен?! Разве такое возможно?!
Мы вчетвером шли в сторону кольца сердца с одной лишь целью — переодеться к ужину. Всем нам нужно было время осознать услышанное. Принять…
— Мы умрем? — вдруг всхлипнула Фаис, разбивая это мнимое спокойствие.
Никто не ответил ей, просто потому, что все мы знали, что именно так и будет. Мы знали, молчали и боялись произнести вслух, словно это могло что-то изменить.
— Вы все слышали, что сказала великая мать, — вдруг необыкновенно серьёзно и вкрадчиво заговорила моя Шанэ, — сегодня мы наденем наши лучшие платья, — тяжело сглотнув ком в горле, сказала она, — заколем волосы лучшими шпильками и простимся с нашими сестрами, как будто никогда не расстанемся…