Единственная для Дракона
Шрифт:
– Да какое же это замужество, если он уже женат, - всплеснула я руками.
– Он богач, а богачам всё можно, - ответила Рея и пожелала меня.
– Что ты делать - то будешь, когда одна останешься? Ты же наивная, что пятилетний ребенок. Разве можно такими возможностями бросаться?
– А ты бы, Реечка, согласилась бы?
Подружка покраснела.
– Я - другое дело. У меня родители, сестра в городе. А ты - случись что- одна. Кто о тебе позаботится?
В общем, менялись в нашей деревне
Я часто гадала потом, а что, если бы я приняла предложение Стефана. Случилась бы вся это история? Не случилось бы, не страдала бы, счастья своего не встретила, прожила бы жизнь свою как сорняк-трава, приживалкой при богатом дворе.
Беда случилась откуда не ждали. Маг местный стал к нам наведываться, всё про какие-то заветные травки у бабушки спрашивать. Бабушка всегда умела отвести беду речкой слов, льющихся плавно да справно, только, видно, на мага не действовало это её искусство. Он уже не просил, требовал достать заветных трав.
– Бабушка, а что это за травы?- спросила я как-то, после того как маг, разозлившись, выскочил из нашей избушки, хлопнув дверью.
– И названия какие-то чудные.
– Ой, Леюшка, не слушай, не запоминай, не рассказывай. Страшные это травы. Силу забирают, да новому хозяину передают.
– И что, ты знаешь где они растут?
– Так мы с тобой лес наш вдоль и поперек исходили, - пожала плечами бабуля.
– Конечно, знаю.
– А мне почему не показывала?
– Опасное это дело. Мне бы самой не знать, да увы... Не отстанет ведь, темный, дальше требовать будет... ну да ладно, как нибудь.
Как-нибудь не вышло. Права была бабуля, маг стал наведываться ещё чаще, уже дважды за неделю приезжал - и каждый раз всё злее и злее. Видно, срок выходил, вот он и серчал.
После последнего раза собрала бабушка котомку ( сухарики, мяска вяленого, репы вареной да крынку свежего молока), велела шаль теплую захватить - и мы вышли в лес.
Я сначала думала, что бабушка заветные травы ищет, а потому сосредоточенно молчала, выискивая по сторонам незнакомые растения. Да только мы в лесу не травы темные искали, а покоя от тёмного.
– Солнышко пять раз встретим здесь - и домой можно будет возвращаться, - пояснила бабушка, хихикнув точно как девчонка.
– Темный то нас в избушке искать будет, в лес он не пойдет... А на новую луну поздно уже будет черное дело вершить.
– Бабушка, а почему ты мага стала темным звать.
– Так сторону он поменял. Почитай уже, зим восемь как темный. А может, и ещё раньше стал, но я про это не ведаю. Я хоть в травах и разбираюсь, но магии в нашей семье отродясь не было.
– А только маги могут увидеть ауру, - кивнула я, соглашаясь с бабулей. Среди селян магов не было.
– Ты забыла про
– Ну, такие в наше село не заезжают, - протянула я. В городе я один раз видела эльфа, высокого, светловолосого и удивительно красивого. Явно проездом, он надменно морщил нос от нашей деревянной мостовой, по которой шагали плохо одетые деревенские жители.
– Бабушка, - спросила я, - эльфов, конечно, никак с людьми не спутаешь. А как отличить драконов и оборотней.
– Так же, как магов, - ответила бабушка.
– Никак.
Я уселась на шелковистую зеленую травку и положила голову бабушке на колени.
– Почему так, бабушка? Почему мы имеем так мало?
– Ох, жадная ты душа...Что, магии захотелось?
– Магии..Силы. Чего нибудь? Ну разве плохо было бы дать отпор этому наглому магу? А вместо этого мы скитаемся по лесу, словно зайцы пугливые.
– Не хочешь быть зайцем.
– Не хочу, - подтвердила я.
– Бабы в деревне шушукаются над нами, мол, нищие травницы, и полгрошика за душой не имеют. И не сватают...
– Так ты же сама говорила, что не люб тебе никто.
– Говорила и сейчас говорю. Я не про это. Понимаешь, никто не захотел меня под белы ручки взять, в дом ввести, хозяйство доверить. Ведь заглядываются парни ...не все конечно, но заглядываются, да только, видать, бедность наша никому не нужна.
– В бедности ли дело?
– спросила бабушка.
– А сосватали бы тебя с сундуками, и узнала бы ты через пару лет, что мужу твоему только сундуки и нужны, а сам то он для ласки нежной себе в деревне молодуху безродную присмотрел. Как бы тогда жить стала, Лиюшка?
Ласково спрашивала бабушка, только смотрела строго.
– Я отказала Стефану.- Подняв голову, тихо сообщила я.
Бабушка кивнула.
– Конечно, отказала. Ещё чего, на такое дело непутёвое соглашаться. Только вот представь, Стефан то из этого тайну не делал, перед дружками пьяными похвалялся, а как теперь его жёнке за порог выйти? Что соседушки пропоют, что подружки порасскажут. Тебе -то он хоть и бесчестье предложил, но именно тебе - а не твоим сундукам.
Я надолго замолчала.
– Получается, никто из нас не свободен.
– Что такое свобода? Птичка юркая. Сидит на веточке низко, а протянешь руку - улетит далеко - далеко. Жить надо по совести, Лиюшка. Хочешь сытой спокойной жизни - иди к Стефану, корить не буду. Только уж и ты меня не кори, что многого тебе дать не могу. Не привыкла я совестью торговать.
Долго мы после этого молчали, слушая лес. Высокие сосны пели песню ветру, раскачивающему их в ответ.
– Прости меня.
– прошептала я тихо.
– Прости, бабушка.