Единственная для Лютого
Шрифт:
Но женщины — более эмоциональны, чем мужчины, и дела сердечные стоят на первом месте.
Стоп…
Какие ещё сердечные дела, Маша?!
У меня совсем другие интересы, я не собираюсь ни занимать место Динары, ни завоевывать сердце жестокого мужчины.
Так почему же мне так больно было слышать, что я считалась лишь приложением к ребёнку, который уже растет внутри меня?!
=2=
Я не видела своего будущего малыша и еще не чувствовала
Но следующее утро снова было трудным, и я с тревогой думала: неужели вся моя беременность будет протекать именно так?
Я старалась не думать о неприятностях и сосредоточилась на приятном, учась видеть положительные моменты даже в моей ситуации.
Плюсов было не так уж много, как хотелось бы, но я ни за что бы не сказала, что ситуация была кошмарной.
Я подбадривала себя тем, что всё могло быть в несколько раз хуже. В конце концов, Лютый мог пустить мою жизнь под откос, по второму сценарию, или вообще убить!
Жизнь в доме Лютого без присутствия самого хозяина поначалу казалась странной, но спустя время я и Тимофей уже привыкли. На прежней квартире я бывала всего один-два раза в неделю, чтобы протереть пыль, полить несколько цветов и проверить, всё ли в порядке
Большее мне не позволяли, к тому же приставленный Лютым водитель неукоснительно соблюдал правила и доставлял меня к месту четко в срок, и если я задерживалась дольше, чем мне было разрешено, он всегда поправлял меня и напоминал о необходимости вовремя появляться в доме Лютого.
Если быть откровенной, то с каждым днем я всё больше и больше привыкала к дому Лютого и даже где-то в глубине души начала мечтать о подобном доме для нас с Тимофеем.
Разумеется, даже если бы я уменьшила дом Лютого в десять раз и перенесла его в менее элитный район, подобная недвижимость всё равно оказалась бы мне не по карману.
Но когда о чём-то мечтается, сложно удержаться и не помечтать на полную катушку, осуществив свои желания хотя бы мысленно. Кто знает, вдруг однажды мои мечтыы начнут воплощаться в реальность. Возможно, не сегодня, не завтра и даже не через год…
Мне жилось гораздо легче без постоянного морального давления и упоминания о чужих долгах, легших на мои плечи тяжким бременем. Я отдавала себе отчёт, что так не будет постоянно, однажды вернется хозяин дома и напомнит о себе.
Однако пока Лютый решал семейные проблемы, его супруга Динара превосходно справлялась с ролью того самого напоминания об истинном положении вещей, не позволяя мне забыться надолго и жить иллюзиями.
Динара всегда была вежлива со мной и с Тимофеем, никогда не позволяя себе лишнего или грубого слова. Но ее вежливость была предельно холодной, и я словно ощущала на себе пристальный взгляд супруги Лютого, даже когда она не смотрела на меня или не находилась рядом.
Динара всегда завтракала с нами и, похоже, вставала довольно рано: ее макияж был безукоризненным, а
Как назло, именно утром мое физическое состояние оставляло желать лучшего и приходилось изо всех сил держать себя в руках, чтобы не выдать беременности. Нужно было вести себя словно ни в чем не бывало, даже если в этот момент мне хотелось лишь одного — уронить голову на локти и поспать еще немного.
Очередное утро началось, как обычно, с раннего завтрака и сборов племянника в школу. Единственное отличие было в том, что Динара присоединилась к завтраку минутой позже и прошла мимо меня, обдав ароматом духов, в которых было много пряных, экзотических нот.
От обилия пряностей у меня сначала засвербило в носу, но потом густой, плотный аромат духов проник внутрь легких и вызвал незамедлительную реакцию моего организма. Желудок и прочие внутренности взбунтовались против такой волны душащего аромата, резко сжавшись в тугой, болезненный комок.
Динара заняла место во главе стола и пожелала всем приятного аппетита. Я же, взглянув на тарелку с овсяной кашей с горсткой сухофруктов, поняла, что не смогу больше съесть ни одной ложки, а уже съеденное просилось наружу.
Я пыталась дышать как можно глубже и спокойнее, чтобы унять приступ тошноты. Но этот прием не помогал, лишь усугубил моё положение.
Сидеть за столом стало совсем невыносимо, я начала опасаться, что меня просто стошнит в присутствии посторонних. Большего позора я придумать не могла.
Поэтому, поспешно извинившись, я встала из-за стола и пошла в сторону туалета, едва успев дойти до нужного места и склониться над унитазом, чтобы в мучительных спазмах выдать все то, что успела съесть до появления Динары в столовой.
На сей раз приступ был намного сильнее, чем обычно. Моё тело долго сотрясалось в мучительных спазмах, даже в пот прошибло. Я тщательно привела себя в порядок, даже пришлось переодеться и заново подкрасить ресницы тушью.
Лишь совершив все необходимые процедуры, я придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале. Я пришла к выводу, что выгляжу не идеально, но вполне приемлемо.
В завтраку я не планировала возвращаться, подумав, что поем позднее, в школьной столовой или в близлежащем кафе. С этими мыслями я направилась на выход и совершенно не ожидала, что столкнусь в дверях нашей комнаты с Динарой.
— Тебе плохо? — спросила жена Лютого.
Ее темный взгляд был требовательным и выражал нетерпение. В глубине карих глаз хорошо читалось недоверие и подозрительность. Я не могла точно сказать, что она заподозрила меня в порочной связи со своим мужем, но что-то нехорошее пришло ей в голову.
— Небольшая слабость.
— Тебя тошнило! — твердым голосом произнесла Динара. — В чем же дело?
— Скорее всего, съела что-то накануне в школьной столовой. Да, я задержалась вчера, проверяя тетради учеников, и купила на перекус жареный пирожок с картошкой. Наверное, не стоило этого делать. Повар иногда халтурит, а продавец просто разогрел старый пирожок, выдав его за свежий.