Единственная для Него
Шрифт:
— Самый замечательный, — улыбнулся старый оборотень. — Обучи его ловкости, стратегии, логике боя, правилам, моральным принципам, умению держать удар и принимать быстрые решения, не бояться отстаивать свою точку зрения, признавать ошибки и слушать тех, у кого больше опыта.
Кивнул, стараясь запомнить, примерить на себя и оценить, смогу ли я это сделать — стать настоящим наставником будущего правителя.
В глазах темнеет. Цветной закуток черно-белого мира мигает перед глазами теряя краски. Посмотрел на свои раны. Кровь начала темнеть, как и говорил отец. Мне пора уходить, пока я еще
— Спасибо, — поднялся с лестницы, крепко обнял родителя. Постарался сохранить в себе это ощущение надеясь, что оно поможет мне сберечь остатки человечности, не потерять себя.
— Кольцо, Тор, — отец крепко сжал мою руку. — Оно обязательно поможет тогда, когда ты будешь думать, что бой проигран и тебя поглотила тьма. Просто вспомни про него, про меня. Позови. И найди принцессу, Тор! Обязательно найди принцессу! — кричит он мне в спину.
Граница стирается. Все вокруг обретает пепельный окрас. Знакомый липкий туман лоскутами липнет к телу. Я делаю шаги, которые погружаются в траву, словно в вязкую трясину. Кровь густеет. Она становится черной.
Кусты, небо, вороны.
Все движется в обратном порядке. И вот я вижу проблеск. Он моргает так, как отражается солнечный зайчик от кусочка зеркала. Мне туда. Понимание приходит само и прилагая последние усилия я иду. Я должен. Меня там ждут. Я не могу их бросить.
— Как все интересно складывается, — слышу знакомый голос. Передо мной стоит фигура в черном плаще с глубоким капюшоном. Она отгораживает меня от спасения, от возвращения в мир живых. — Жаль. Мне очень жаль, что придется искать другого исполнителя для убийства маленького волчонка. Но, пожалуй, избавиться от тебя вот так, даже приятнее. А пацана я убью сам.
— Пусти, — хриплю из последних сил. Дыхание встает в груди колом, густая кровь застывает в венах.
— Прощай, проклятый полу-волк, — темный артефактор толкает меня в грудь, рассекая кожу острым ногтем.
Тело падает на траву поднимая вокруг облако серого пепла. С неба спускается стая воронов и кружит прямо надо мной, громко крича и пытаясь оцарапать когтями.
— Не успел, — шепчу онемевшими губами.
– Не успел...
Магнолия
Безысходность и безнадёга поселились в душе, меня разрывает на части. Не готова бросать Торкела на произвол Судьбы, оставлять без борьбы. Но что предпринять просто не знаю и от того становится тошно. Я же фея! Магия у меня в крови! Перебираю в голове все что знаю о древнем заклятии, но полезных сведений полный ноль. Фея - не ведьма. Может быть, будь я ею, что-то смогла.
Ненавижу бессилие!
Небольшая комнатка поглощена в полумрак. Мирное горение трёх свечей у изголовья кровати освещают его лицо, а тление благовонных трав поддерживает жизнь, что едва теплится в теле. Это все, что я смогла сделать. Недофея, блин! Не представляю, как дальше быть.
Слез выплакано целое озеро, глаза уже не болят. Они переболели настолько, что онемели. Душа порвана в клочья.
Я ни на мгновение не отхожу от охотника, сижу целыми сутками напролет рядом с ним, разговариваю, держу за руку и постоянно прошу об одном. Вернуться.
Маркус и Динарий занимаются своими делами. Они несколько раз в день стабильно приносят мне поесть, но я каждый раз
Каждый из нас переживает персональный кошмар. Каждому из нас по-своему плохо. Торкел всех нас связал.
– Олли, что с Тором?
– встревоженный Дин заглядывает в комнату. После того, как охотник упал на пороге без чувств, дом впустил и меня, и Марка, и Дина. Мы бережно перенесли мужчину в ближайшую спальню и положил на топчан. Он лежит здесь вторые сутки. Вторые сутки я от него не отхожу.
– Я не знаю, - тяжко вздыхаю. Пустота в душе разрастается с неимоверной скоростью.
– Мы чем-то можем помочь?
– спрашивает с робкой надеждой в голосе. Улыбки на лице нет, вместо нее темные круги под глазами и потухший взгляд. Так непривычно видеть барда серьезным и собранным, он за эти пару дней повзрослел на десяток лет.
Отрицательно мотаю головой, на моих ресницах слезы. Опускаю взгляд на Тора и сердце уходит в пятки. Ему становится хуже.
– Ну хоть чем-нибудь?
– с надрывом спрашивает Динарий.
– Привести ведьму? Сварить зелье? На бубне сыграть?
– начинает перечислять идеи одна хлеще другой. Он тоже в отчаянии.
– Ты ничем ему не поможешь, - печально произношу.
– Он умирает, - у меня опускаются плечи. На них ложится невыносимый груз.
– Магический ритуал? Жертвоприношение? Заморозка?
– сыплет новыми идеями Дин. Я начинаю раздражаться.
– Ему уже не помочь!
– кидаю в сердцах, топаю по полу ногой. По дому проходит мелкая рябь. Я выпустила много магии, и он ее поглотил.
Тор делает глубокий вдох. Я резко опускаю глаза вниз. К охотнику буквально на долю секунды возвращается румянец, к губам снова приливает кровь. Но чудо исчезает так же быстро, как и происходит, оставляя после себя ещё бОльшую горечь. Разочарование.
Остатки жизни вытекают из мужчины со стремительной скоростью. Такими темпами ему осталось меньше минуты. Я мечусь по комнате, как дикий загнанный в клетку зверь.
Я должна ему помочь! Должен быть выход! Что делать? Что делать?! Что. Делать?!!
– Магнолия!
– в комнату врывается Маркус. Глаза мальчика горят, в руках тяжеленный талмуд с историей Древних.
– Живо Тора целуй!
– приказывает наследник.
В его голове столько уверенности и силы, что я аж опешила.
– Целуй я сказал!
– повторяет оборотень и подчиняет меня своей воле. Я скидываю волчьи чары, но все же подхожу к Тору.
Первый поцелуй феи - сокровенный дар. Он может как возродить, так и погубить. Последствия неизвестны. Готова ли я рискнуть?Смотрю на пепельно-серого Торкела и кусаю ногти. Мужчина лежит без движения, из него словно выкачали жизнь. Осталась лишь капля и та борется из последний сил. Вот-вот проиграет. Чувствую тихую поступь старухи с косой. Она уже близко.
Смотрю на лежащего передо мной мужчину и понимаю, что не могу допустить его смерти. Я просто не переживу ее вот и все.
За столь короткое время Торкел стал значить для меня очень много. Он буквально просочился сквозь все мои барьеры и проник в самое сердце. В центр души. И теперь его оттуда не вытащить, как ни старайся, лишь с корнем вырвешь сердце и уничтожишь меня.