Единственная для Плохого
Шрифт:
— Твою же мать, — простонал едва слышно. — Как мне держать себя в руках, когда ты — такая? — спросил он и набросился на мои губы дерзким поцелуем.
Его руки сдавили мое тело в тугих, собственнических объятиях, лишая возможности стоять твердо на ногах и чувствовать асфальт. Твердость под ступнями растворилась без следа, я ощущала, что слабею и слабею с каждой секундой, с каждым напористым толчком языка Рината, вонзающегося в мой рот страстно и глубоко. Он не просто целовал меня, он показывал, как сильно меня хочет, совокуплялся с моим ртом, имел его грубо
Наглые, чувственные губы взяли мои в плен, я отдалась на волю сумасшедшего поцелуя, захлебывалась им и отвечала, сама того не желая. Приглушенный стон и его глубокий рык немного отрезвили, я дернулась в объятиях Рината.
— Тшш…
Большие, горячие ладони заскользили по моей спине вверх и вниз, словно успокаивая, в то же время зажигая очаги желания от касаний к пояснице и ягодицам — ласковые, интимные, едва заметные касания его рук и твердые мужские намерения, которые я ощущала, будучи крепко прижатой к его бедрам.
— Тшш… Роза, Роза… Розааа… — протянул ласково.
Мое имя в его губах прозвучало невероятно интимно и нежно, он словно запустил руки глубоко-глубоко и дотронулся до самого сокровенного. Ринат прикоснулся к моим губам снова, немного надавил. Я сама распахнула губы и позволила ему целовать себя.
Он начал ласково сосать мой язык, ритмично и чувственно втягивая его в свой рот, окончательно лишив меня возможности держать себя в руках. Горячие волны приливали отовсюду. Они сплетались и нахлестывались одна на другую, стягивая в узел все желания. Я не смогла сдержать наплыва чувственного удовольствия и задрожала, рассыпавшись на миллиард осколков. Тело словно воспарило. Ринат удивленно посмотрел на меня и словно не мог найти слов.
— Ты… От поцелуя…
Его глаза становились все больше и больше, темнея с каждым мгновением. Мне стало стыдно за такую бурную реакцию, я поспешила покинуть его объятия, но едва держалась на ногах и была вынуждена упереться ладонью на бок внедорожника, чтобы не шлепнуться в позорный обморок.
Внезапно я почувствовала, что на нас смотрят с пристальным вниманием. Буквально всю спину закололо от мурашек, возникло неприятное ощущение жжения между лопаток.
— Ты переменилась в лице, — забеспокоился Ринат. — В чем дело, Роза?
— Ни в чем.
Остатки удовольствия тлели в теле, как угасающие костры. Морок экстаза уступал место здравому смыслу.
Я обернулась через плечо и увидела около въезда в «коробку» хрущевок седан представительского класса — блестящий, черный с лакированными боками. Номера было не разглядеть, но я почему-то была уверена, что они из числа крутых — которые легко запомнить и стоят очень дорого.
Ринат проследил за моим взглядом и стиснул пальцы на плече.
— Садись в машину.
— Ты знаешь, кто это?
Мое сердце пропустило удар.
— Садись в машину, Роза. Все хорошо, — ответил Ринат с улыбкой и поцеловал меня в лоб, прежде чем двинуться в сторону машины.
Я не поверила его уверенной улыбке. Кажется, мы оба понимали, кто был в той дорогой машине.
=21=
Плохой
Ринат
Ринат точно это знал и просто наслаждался тем, как хорошо стало Розе, пусть на краткий миг, но он вернулся в тот миг, когда между ними не было барьеров, а только понимание и желание быть рядом. Такой миг был острым, вкусным и мимолетным, поэтому желание получить девушку, мать его детей, в свою жизнь навсегда, стало лишь острее.
Теперь точно ни за что не отпустит!
Ринат понял, что Роза сопротивлялась их влечению лишь из чувства чистого упрямства и тотальной обиды на его действия и слова. Будь они прокляты… Ринат себя корил безудержно и не щадя, решая действиями добиться расположения девушки. Раньше он ни за кем не бегал, не добивался внимания. Сейчас — придется. Однако речь не только о том, чтобы получить желаемое и удовлетворить свои желания.
На кону стояло самое ценное, дорогое. Ринат буквально каждой клеточкой души чувствовал близость со своими девочками и остро понимал: сейчас или никогда. Не будет повторных шансов. Судьба уже смилостивилась над ним и дала второй шанс. Самый последний!
Он не собирался его упускать. Ни за что. На языке вертелось с полсотни слов, и половина из них была восторженными и бранными — так сильно его опьянила реакция Розы на поцелуй. Ринат едва сдержался, чтобы не спустить с языка одно из крепких словечек, смотрел на Розу и не мог насмотреться — даже мигать не хотелось, вдруг она бы исчезла миражом?
Девушка застеснялась своей отзывчивости и попыталась отойти, но едва держалась на ногах после пережитого разряда удовольствия. Ринат улыбался широко, казалось, щеки должны были треснуть от такой улыбки. Его веселило выражение лица Розы — смущенное и застенчивое.
Но внезапно она изменилась на глазах и обернулась резко. Он, еще не понявший, почему она так резко поменяла настроение, посмотрел в том же направлении и снова едва сдержал брань, на этот раз уже грозную и грязную от нахлынувшего гнева.
Ринату не надо было подходить близко, чтобы понять, кто стал источником беспокойства Розы. Машина представительского класса среди серых хрущевок смотрелась, как блестящий самородок золота в куче мусора, привлекала внимание. Но тот, кто пожаловал сюда с визитом, и не желал прятаться.
Ринат оставил Розу и решительно шагнул к машине.
Муса, подумал он.
Сам или его люди.
Неважно.
Этот визит исходил от отца Рината, никак иначе быть не могло. Он решительными, твердыми шагами сокращал расстояние между ним и машиной, уже видя за рулем одного из людей Мусы.