Единственная для принца
Шрифт:
Такое непонимание со стороны матери очень обижало Милэду, но она не была бойцом и не могла противостоять напору старших. Расстраиваясь и плача, она пряталась и все равно рисовала, а свои рисунки передавала Дамиану на хранение. Кто, как ни принц, сможет, защитить её картинки от злых взрослых? И он защищал – прятал.
Картины были красивые – как Дамиан не старался, у него никогда не получалось так красиво несколькими штрихами передать увиденное. Сначала он расстраивался, а потом решил, что каждому своё.
Прошло много лет, но принц хорошо помнил глаза худенькой
Княжна выросла, и даже считалась старой девой в свои двадцать три года, но тот взгляд, наполненный болью и обидой, принц уловил и сейчас. А когда обижали слабого и беззащитного, у него всегда что-то поднималось в душе. Поэтому Дамиан откинулся на спинку стула и Третьей Рукой стал забрасывать полупрозрачными цветами шинную даму, стараясь, чтобы цветки застревали между складками её тела. Дело шло медленно, а красоты хотелось сильно и побыстрее, потому что уже неслось негодующее, сотрясающее складчатые бока:
– Необходимо на самом высшем уровне запретить носить такое платье!
Третья Рука вытянулась к самому лицу полной дамы и стала быстро-быстро забрасывать то один, то другой цветочек прямо в раскрываемый рот, вставлять между складками полупрозрачные цветы.
Вскоре за столом сидела целая шевелящаяся цветочная башня. Особенно очаровательно цветочки двигались в такт словам в том месте, где был рот. Принц полюбовался ещё немного делом рук своих. Мальчишка внутри от восторга просто выпрыгивал из коротких штанишек и радостно вопил во все горло. Откуда-то сбоку послышался тихий хмык и разрушил все веселье. Несносный Мальчишка моментально испарился, а Третья Рука втянулась внутрь.
Дамиан неспешно пропутешествовал взглядом к источнику звука. По другую руку от матушки, почти рядом с местом принца-консорта, сидел придворный маг со своими помощниками. Принц внимательно присмотрелся к каждому. Кто-то продолжал ужин, кто-то прислушивался к словам женщины из каучуковых шин, кто-то беседовал с соседом. Никто не был похож на смеющегося, единственное, что казалось подозрительным – подрагивающие усы придворного мага. И его острый взгляд, брошенный из-под старческих, сморщенных век, намекнул принцу, что его Несносный Мальчишка может быть вполне видим.
Как это могло быть, совершенно непонятно: Несносный Мальчишка не был порождением магии. Магия венценосной фамилии не могла быть использована напрямую, как силы того же придворного мага или любого его помощника с заурядными магическими способностями.
Родовая магия старинных аристократических родов имела масштабное действие на окружающий мир, но не могла быть применена носителем напрямую. Попросту бароны и князья могли способствовать тому или иному
А уж у принца магия была самая сильная в государстве, потому что на нем должно держаться благополучие целой державы.
Поэтому и Несносный Мальчишка, и его инструмент – третья, Призрачная, Рука, не могли быть осязаемы на уровне магического восприятия. Однако вполне отчетливый смешок заставлял задуматься об обратном. Поэтому ради безопасности пришлось свернуть веселье.
Хорошо хоть немного выпустил пар: нервное напряжение немного схлынуло, но, к сожалению, полностью восстановить душевное равновесие не удалось.
Очень жаль!
И принц обратился к матери, уважительно наклонив голову:
– Моя рейна, мне кажется, что платья по новой моде очень подошли бы Вам. У Вашего величия прекрасная фигура, которую они могут украсить.
Мимолетно брошенный на Милэду взгляд - и на душе потеплело. Она сдерживала улыбку и часто-часто моргала, пряча глаза.
«Хоть бы при всех не разревелась», – подумал Дамиан. В его душе разливалось тепло – он помог ей, замечательной девочке, подруге детства, малышке Ми.
Ему хотелось подойти и погладить девушку по голове, как тогда, когда она была маленькая, и он чувствовал себя очень сильным и могучим, могущим то, что не могут другие.
Все гости, все восемьдесят человек, да ещё и слуги замерли на какое-то мгновенье после этих слов; а королева только улыбнулась сыну.
Горячие речи моментально стихли.
Королева действительно была стройная, и ей, наверное, и такие фасоны, действительно, только подчеркнули бы красоту её фигуры. Но дело было вовсе не в этом.
Принц практически открыто стал на защиту новой женской моды, да ещё и попытался привлечь на свою сторону королеву. Конечно, матушка не наденет такое платье никогда, слишком уж она консервативна, но, не став возражать сыну, она не просто прекратила спор, а дала повод новой моде расцвести пуще прежнего.
К концу трапезы Дамиан нашел взглядом Милэду, легонько кивнул, в ответ получил чуть заметную улыбку – как же у них много общего! Она его поняла. Умница! Где-то на периферии зрения мелькнуло бордовое пятно, когда принц почти отвел взгляд, но пятно едва не взбесилось, пытаясь обратить на себя внимание. Ну да, Лали.
Принц мельком глянул в её сторону. Теперь уже она склонила голову, и больше всего это было похоже на вежливый поклон, если бы не чувство, сверкнувшее в опускаемых долу глазах. Нужно узнать, чего добивается официальная фаворитка, пытаясь привлечь внимание. Да и закончить вечер она поможет – на то и фаворитка.
Королева встала, тихо, но внятно проговорив короткую формулу благодарственной молитвы Плодородной. За ней одним движением встали все гости, также замерев на несколько коротких мгновений со склоненными головами.