Единственная для темного эльфа 2
Шрифт:
— В том, что найду, не сомневайся, — дроу, наконец, отлип от стены, двинувшись ко мне.
И от его приближения, сложно представить, мурашки побежали по коже. Нагнулся над стулом, руками упираясь в подлокотники по обе стороны от меня, всмотрелся внимательно. Это почувствовать мне даже его маска не помешала.
Подцепив мой подбородок пальцем, заставил смотреть на себя. Маску снял, позволяя убедиться в правильности своих догадок — сейчас он серьезен, собран, уже подчинил клокочущий в себе ранее гнев. То ли аура его утяжелилась, то ли воздух стал плотнее от его магии, но дышать стало труднее.
— Знаешь,
На мгновение забыла, как дышать, но мой дроу, опустив свою руку мне на колено, продолжил:
— Не стали бы слушать, если бы ты просила их остановиться, — рука двинулась вверх, вызывая новую волну мурашек. — Оставили бы синяки на твоей коже, и это самое безобидное из того, что они сделали бы. Мужчину заводит сопротивление. Таким образом, наш охотничий инстинкт удовлетворяет себя, позволяя наслаждаться жертвой каждой клеточкой собственного естества. Обездвижить обыкновенной физической силой и, ворвавшись в твое тело, терзать его, заботясь лишь о том, какие ощущения им это принесет — вот, что произошло бы, если бы кто-то из них нашел тебя раньше меня. Представляя все это, мне хотелось горлом пустить им кровь, намотав при этом внутренности на кулак.
Не сразу заметила, что сжала колени, испытывая нешуточный дискомфорт от произносимых Фалем слов. Какими бы жестокими они не были, я знала, что он прав.
— Они благодарили бы богов, что я убил их так милосердно, если бы знали, что я сделал бы с ними, случись это.
Губы мужчины мазнули мои, когда сам он опустил на них взгляд. Его дыхание выдавало в нем возбуждение то ли злости, то ли желания, когда я ощутила, как его пальцы сжимают мое бедро, вынуждая податься ближе к нему.
— И это еще не все, — другая рука мужчины пальцами проникла в мои волосы, сжав их, слегка оттянув назад, заставляя чуть запрокинуть голову. — Их целью было, чтобы все это увидел принц в окружении своей свиты. Заставить его отказаться от тебя таким образом. Как думаешь, он сделал бы это?
Прищурив алые глаза, дроу сократил последнюю дистанцию, и впился в мои губы. Не было никакой нежности, ощущалась лишь страсть и рокот его магии, отозвавшиеся в моем теле ответной реакцией. Обняв его лицо руками, оказалась прижатой к спинке стула.
Зарычав, не разрывая поцелуя, мой мужчина рывком дернул меня на себя, сразу же поднимая на руки, заставляя бедрами обвить его талию. Пару секунд, и уже на столе, плавлюсь от его несдержанных поцелуев на моей шее, от впившихся пальцев на ягодицах под юбкой, от ощущения подтверждения его желания сквозь одежду.
— Я так хочу тебя, — выдохнул он, своим лбом прижимаясь к моему, пытаясь выровнять дыхание. — Мне нужно стереть эти мерзкие образы из головы. Ты только моя, Ая. Любого убью, кто покусится на тебя. Ты моя, моя…
— Тише, любимый, тише, — тихо приговаривая, огладила грудь и шею мужчины, отмечая его рваное дыхание и силу, с которой он все же сжимал меня в своих руках. — Твоя. Конечно, твоя.
Спустя пару минут, я все еще сидела на столе, ласково почесывая затылок своего эльфа. Мужчина прижимал меня к себе, однако эти объятия, наконец, наполнились нежностью. Его закрытые глаза и глубокое
Мой защитник. Мой герой.
— Не злись больше, ладно? — шепнула я, осторожно потершись о кончик его носа своим. — Мне так страшно, когда я думаю, что с тобой может что-то случиться.
Фаль не первый раз кого-то убивает из-за меня. Вспоминая того демона из Дома Цветов Эльги, я испытываю только облегчение и благодарность своему эльфу. Только тогда осознание ситуации было острее, ярче, потому что в гуще событий, с ураганом эмоций, среди которых самый явный — страх. Теперь же у меня полно времени, чтобы осознать: мой эльф вполне может убить кого-то, если почувствует в этом ком-то опасность для меня.
— Не могу не злиться, — в ответ на ласку мой нос оказался поцелованным. — Голыми руками готов был их удавить.
Пальчиком осторожно убрала лунный волосок с лица моего эльфа. Удивительный мужчина, нереальный. Самый лучший, самый нежный и заботливый. Любимый.
Заметив мой потеплевший взгляд, дроу понимающе улыбнулся. Вновь нагнулся, позволяя своим рукам опереться о столешницу, приблизившись максимально, чтобы насладиться мгновением невыразимых эмоций между нами. Предвкушая, я улыбнулась, легонько болтая свисающими со стола ногами.
— Эх, — мой дроу вздохнул, расплываясь в улыбке сам. — Если бы уже моей не была, еще раз бы замуж позвал.
Мой прорвавшийся смех Фаль заглушил поцелуем. Нежным, щемящим, душу ласкающим. Сложив лапки у него на груди, закрыла глаза, отдаваясь ему всецело, ощущениями наслаждаясь. Касание дразнящее, поцелуй легкий, кроткий, а следом — чувственный, проникновенный, глубокий… Что не помешало на последнем сердцу упасть в пятки — раздался скрип открывающейся двери.
112. Неминуемое возмездие
Луна ярко освещала открытые мостовые снаружи и коридоры с высокими витражными окнами внутри, так кстати маскируя тенью невзрачные закоулки, пыльные тупики дворцовых лабиринтов и сень кустарников в летнем саду.
Привычное дроусское зрение чувствовало себя в родной стихии, беспрепятственно изучая магический след, оставленный тем, кто в памяти моей отпечатался свистящим шепотом.
Сколько уже выстрадала эта девочка во дворце? А сколько ей еще предстоит, останься она тут на правах, дарованных принцем? Маленькая императрица… Ае не нужно все это, Ае нужен небольшой дом, где будем жить мы нашей маленькой семьей.
Семья. Мой дар богов. Мое искушение. Нам нет дела до империи, нет дела до разборок за власть. Понадобится — и мы уедем туда, где вся эта суета будет не больше, чем пустым звуком. Одно ее желание — и я мир переверну, но подарю ей покой и уверенность в завтрашнем дне.
Моя девочка домашняя, уютная, нежная. Я бы хотел, чтобы мы были счастливы далеко отсюда. Я бы уходил на охоту, она встречала меня с нее, а ночью согревала мою душу и тело, поддаваясь ласкам, отвечая взаимностью и одаривая меня своей любовью. Хотел бы, чтобы в нашем доме звучали детские голоса, а вечерами мы бы обязательно выбирались куда-нибудь на природу. Я учил бы наших детей держать в руках лук, а она — любить все живое.