Единственная и наповторимая
Шрифт:
Фалькон засомневалась, глядя на Кейт своими голубыми глазами.
– Ну хорошо.
– После этого я хочу, чтобы ты нашла парней. Ты знаешь, где они обычно обитают. – Она положила руку на плечо Фалькон. – Если по какой-то причине я не вернусь к утру, то ты должна обратиться к его светлости. Он поможет тебе и парням.
– Я не понимаю, что происходит?
– Ничего особенного, – ответила Кейт, надеясь, что так оно и есть, хотя сомневалась в этом. – Его светлость хороший человек. Очень порядочный.
А так же добрый, милый, удивительный – к нему подходили
– Похоже, ты заинтересовалась этим аристократом, – сказала Фалькон.
– Ничуть. – Однако Кейт чувствовала, что это прозвучало неубедительно. Она не могла признаться Фалькон и не хотела даже думать об этом. – Иди и найди парней, скоро увидимся.
– Что передать на словах этому лорду, если я увижу его?
Кейт уже повернулась, чтобы уйти, но вопрос Фалькон остановил ее. Взглянув через плечо, она тихо ответила:
– Скажи ему… скажи ему, что я очень сожалею.
Глава 24
После ухода Энтони Алек долго сидел в своем кабинете, размышляя. Он предпочел довольствоваться спиртным вместо обеда и перешел на мадеру, когда кончилось виски.
Он поклялся, что завтра навсегда выбросит из головы эту черноволосую уличную девчонку.
Однако пока он намеревался в последний раз позволить себе жаловаться на судьбу и предаваться самобичеванию.
Алек сидел в полутьме возле медленно угасающего камина, который еще излучал тепло, согревающее его тело, но неспособное изгнать холод, поселившийся в его душе.
Он проклинал Кейт. И когда основания для проклятий иссякали, он отыскивал новые.
В моменты просветления сознания он говорил себе, что каждый имеет право на ошибку и Кейт по кличке Фокс была его ошибкой, которую он больше не повторит.
Алек встал и ухватился за спинку стула, слегка пошатываясь. Утром не избежать ужасной головной боли, но это будет последняя неприятность, связанная с Фокс.
Сейчас надо лечь в постель.
Алек уже был готов направиться в свое убежище, когда услышал какой-то шум. Было поздно, и все, кроме него, давно спали. Поэтому он подумал, что, возможно, ему показалось, так как сознание его было недостаточно ясным. Но когда шум повторился, он понял, что это не мнимый, а реальный звук.
Алек мгновенно протрезвел, осознав, что за дверью его кабинета кто-то старается двигаться по возможности скрытно.
Это означало только одно…
В его доме находился посторонний человек.
«Кейт? – промелькнуло в его воспаленном заторможенном мозгу. – Она снова вернулась, чтобы причинить мне боль?»
Алек отверг такую возможность. Она не так глупа, чтобы вернуться во второй раз.
Но ведь однажды она сделала это.
«О, значит, она считает меня доверчивым простаком?» На этот раз подобный номер не пройдет. Если милашка Кейт вернулась, чтобы снова одурачить его, он сделает так, что она на всю жизнь запомнит, что бывает с людьми, которые ведут с ним двойную игру.
Алек тихо занял позицию за дверью своего кабинета.
Дверь скрипнула и медленно открылась. Человек в нерешительности остановился на пороге, вероятно, приглядываясь, что из ценных вещей можно стащить.
Алек почувствовал определенное удовлетворение, когда фигура в темной одежде отважилась войти в комнату. Он не хотел гоняться за незваным гостем по всему дому, чтобы поймать его.
Выйдя из-за двери, он последовал за неизвестным к письменному столу, обратив внимание на то, что тот был ниже ростом и более худой, чем Кейт. Может быть, это один из ее парней? Наверное они узнали, что его легко обокрасть, и решили поживиться? Эта мысль вызвала у него приступ невероятного гнева.
– Ты выбрал не тот дом, ворюга! – прорычал он низким голосом. – И ты сурово поплатишься за свою ошибку.
Неизвестный в черном испуганно обернулся, и предмет, который он держал, выпал из его рук, ударившись об пол и разбившись. Глаза незнакомца, цвет которых Алек не мог различить в тусклом свете комнаты, расширились от страха и тревоги. Но ни страх, который увидел Алек, ни тот факт, что он был гораздо массивнее и выше воришки, не могли остановить порыв его гнева, и он ударил незваного гостя кулаком в лицо. Тот рухнул на пол, не проронив ни единого звука.
Алек посмотрел на распростертую фигуру, затем на свой кулак. Он не мог поверить, что ударил более слабого, кем бы он ни был. Он вообще никогда не применял силу.
Боже, куда подевались его спокойствие и хладнокровие? Отказ от применения насилия без особых на то оснований? Он ни разу не притронулся к Уитфилду, хотя, Господь знает, если кто и заслуживал хорошей трепки, то, несомненно, Энтони. За короткое время Алек совсем потерял разум. Раньше эмоции никогда не управляли его действиями.
Алек опустился на колени рядом с упавшим, чья голова склонилась набок и на лице виднелся синяк. Он был без сознания, и неудивительно после такого удара. Алек чувствовал себя ужасно. С тех пор как он встретил Кейт, его жизнь вышла из-под контроля.
Он был уверен, что непрошеный гость в конце концов очнется и ощутит сильную боль. Алек проклял себя за свою несдержанность. Ему трудно было поверить, что он опустился настолько низко, что начал бить тех, кто физически слабее его. Он вполне мог схватить тощего паренька и привязать его к стулу до прихода властей.
Должно быть, он сошел с ума, но ему пришла в голову мысль перенести парня в гостевую комнату – ту, что занимала Кейт, – пока тот не очнулся. Алек сознавал, что, возможно, к утру он обнаружит, что ограблен.
Он поднял паренька и с удивлением ощутил, что тот гораздо легче, чем можно было ожидать. Алек покачал головой, пораженный тем, до чего может довести образ жизни, который вели этот мальчишка, Кейт и многие другие. Он полагал, что должна существовать некая система помощи бедным и отверженным. Однако в списке решений парламента эта помощь, очевидно, стояла на последнем месте.