Единственная из чужой Вселенной

Шакирова Алия

По монксу ежеминутно напоминал о готовности наших воинов Бис.

Казалось, армия Нонксов только и ждала момента, чтобы сразиться хоть с кем-то. Верианцам очень сложно держать мир, не выплескивать эмоции и гормоны в воинах или турнирах. А турниры по эн-бо, без участия лучших борцов, из Исканды превратились в смехотворные цирковые представления.

— Ну и где он? Где? — восклицал Драко, нарезая новые и новые круги.

— Уже здесь, — послышался голос Путника, а затем и сам куратор эффектно появился из воздуха. — Мы готовы. Пора, — скомандовал коротко.

Я

послал сообщение по монксу: «Следите. И вступайте в бой, как только он начнется».

«Ждем», — пришло от Биса, когда Путник сел в траву и словно бы отключился.

Мне показалось, что земля заходила ходуном, затряслась и завибрировала под ногами. Следом завибрировал и воздух. Драко резко присел неподалеку.

Если бы я не знал, что Путник двигает границу, не на шутку бы испугался.

И снова мы ждали, снова бездействовали — беспомощные и бесполезные.

На сей раз Путник медитировал недолго. Вскоре он открыл глаза и метнулся куда-то, жестом зазывая за собой. Мы с Драко послушно побежали следом.

— Я буду кидать вам заложников, — донес до нас ветер слова Путника, и… он исчез.

* * *

(Изелейна)

Я даже не представляла, что мы с Дариттой сможем. Но связь с верианцами и экспресс-уроки Путника творили чудеса.

Я видела то, что происходило в шарах-мобилях — заложников и фанатиков. Первые тревожно переглядывались, переговаривались ни о чем — так, чтобы скоротать время, не думать о плохом.

Вторые метались между шарами мобилями, проверяли пленников и тут же собирались вместе, в летательном аппарате, где не было заложников.

Обсуждали, что предпримут, если верианские короли не выполнят требования в ближайшее время. Я и забыла, что главное требование — выдать нас, полукровок. Теперь же сердце отстукивало тревожный ритм. А в голове крутилась одна фраза: «Только бы у них получилось», «Только бы у них получилось».

Путник ежеминутно советовался со мной и Дариттой. А мы направляли его. Правее, левее, вперед, хватит.

Теперь граница мира-кармана подходила к плато, но не соединялась с ним. Между ней и «базой фанатиков» оставалось несколько метров. Случайно забрести туда можно было лишь по воздуху. А перекинуть заложников — раз плюнуть, если, конечно внутри мира-кармана их кто-то ловит.

А их ловили верианцы. Брат Сэла и второй, тоже из принцев.

Меня не покидало ощущение, что где-то, неподалеку запущена бомба с часовым механизмом и тикает-тикает-тикает, отмеряя наше с Дариттой время. И если саперы не успеют, если взрыв прогремит, нами пожертвуют ради чужих жизней.

Мей убеждал меня, что такого не случится. Но я понимала, что не смогу спокойно жить, зная, что за меня погибают десятки ни в чем не повинных существ.

Рассвет лизнул шары-мобили на злополучном плато розоватым языком.

Я настолько потеряла счет времени, что лишь теперь заметила, что наступило утро, а мы так и не прикорнули ни на минуту.

Путник осторожно отодвинул дверцу шара-мобиля и бесшумно проскользнул внутрь.

Заложники

всполошились. Две полноватые верианки с черными волосами хотели встать, но соседка — худощавая и жилистая, со светло-серыми локонами удержала их на месте. Мужчины — а их было трое из десяти — не двинулись с кресел, наблюдая за куратором немигающими взглядами.

Путник дал знак трем темноволосым верианкам с дальних кресел встать и идти за ним. С минуту они переглядывались, медлили, опасаясь «подставы». Но затем все же встали и аккуратно вынырнули из шара-мобиля. Путник беззвучно захлопнул дверь и подвел верианок к краю плато. Они принялись нервно озираться, но куратор не дал заложницам времени на панику. Подхватил одну, бросил в мир-карман, другую, третью.

Очутившись в руках принцев, верианки успокоились, вздохнули с облегчением.

Путник повторил маневр. Теперь за ним шли охотней. Заложницы наблюдали за происходившем из окна шара-мобиля и, кажется, поняли все. Слава богу!

Я выдохнула, только теперь сообразив, что задерживала дыхание, а сердце замирало в груди.

Еще три молодые верианки, с каменными лицами, последовали за куратором не медля ни секунды. Бросок — и они уже в руках своих королей, по другую сторону границы между мирами.

Внезапно один из фанатиков направился в тот самый шар-мобиль. И всем стало ясно — теперь тревога в лагере террористов — вопрос нескольких секунд. Террорист заметит, что больше половины заложников исчезли, и даст знать своим.

Сердце забилось где-то горле, в желудке разлился холод, ладони непроизвольно сжались в кулаки.

Путник метнулся в соседний шар-мобиль. Дверь открыл резко, почти не заботясь о тишине. Вытащил сразу шестерых женщин. Не давая им опомниться, подвел к краю плато и перекидал за считанные секунды.

И… раздался истеричный крик.

— Заложников похищают! Всем внимание!

Он птицей пронесся над горами, и шквалы камушков устремились в ущелья в ответ на громкий звук.

Вздрогнули тонкие вершины, осыпались вниз громадные льдины.

И казалось мне, даже горы протестуют, требуют справедливости.

Еще тридцать заложников остались под угрозой.

Бледный, взволнованный Путник порталом заскочил в наш храм и махнул рукой смотрителю. Не знаю, как он так быстро связался со «своими», но почти сразу же в воздухе над плато показались унги.

Заложники высыпали из шаров-мобилей, заметались по каменистому выступу. Фанатики выбежали следом.

Я насчитала около двух десятков террористов и с дюжину заложников, в основном — женщин. Унги похватали — скольких смогли, и фанатики принялись отстреливаться. Люди птицы мгновенно ретировались.

Террористы замахали плазменными автоматами, группируя заложников у скалы. Выстроили их как смертников и выступили вперед, с оружием наперевес.

Я едва дышала, наблюдая за развернувшейся трагедией. Колючий ком в горле не желал сглатываться. И даже теплая рука Мея, его крепкое тело, на которое я оперлась, уже не помогали успокоиться.