Единственная любовь
Шрифт:
Весь день Бет провела словно во сне, считая минуты до встречи с Дином и в то же время ужасно боясь этого свидания. «Придется вести себя в высшей степени осторожно: не слишком холодно, чтобы он не подумал, будто я снова груба с ним, и не слишком дружелюбно, чтобы он не воспользовался этим как поводом быть со мной еще ласковее. Надо стараться быть естественной», — повторяла она себе. Но пока одевалась и причесывалась, волнение росло.
Солнце успело коснуться горизонта на западе, когда Бет впервые увидела дом Дина. Линн была совершенно права, назвав его уникальным. Он не просто органично сочетал роскошь
Дом напоминал изумруд в золотой оправе — оазис зелени, окруженный тысячами акров пустыни и холмов. Построенный из потемневшего от времени дерева, выжженного солнцем камня и зеркального стекла, он поднимался где на один, где на два этажа, создавая ряд обнесенных стенами патио, которые притягивали глаз и приятно контрастировали с желтыми и коричневыми оттенками окружающей местности. Поодаль слева под навесом, защищающим от солнца и дождя, стояла дюжина машин, но «кадиллак», привезший Линн и Бет, высадил их прямо у входа. Роскошная резная дубовая дверь была распахнута, словно приглашая зайти внутрь.
Слева грациозно уходила вверх лестница, видимо к спальням, но вправо и прямо дом словно тянулся на мили. В холле стояли деревянные скамьи и стулья из резного дуба, но в гостиной, уставленной блестящими лакированными безделушками, царила другая эра. Панно с узорами из листьев, деревьев и сидящих на ветвях птиц служили фоном для больших роскошных кресел и кушеток, чья белая обивка прекрасно сочеталась с тяжелыми сундуками с медной отделкой и замками, служившими вместо кофейных столиков. Одна из стен была полностью стеклянной. Сейчас ее открыли, чтобы можно было беспрепятственно пройти в оранжерею, распложенную между гостиной и лоджией, отчего разница в пространстве внутри дома и снаружи практически исчезала. В оранжерее стояла кованая мебель, но тонкая и воздушная, с подушками нежно-пастельных оттенков.
За гостиной располагалась столовая, строгая, обставленная резной мебелью. Длинный буфет сиял начищенной серебряной посудой и канделябрами. Как можно есть за таким громадным столом, подумала Бет, и Линн ответила на ее невысказанный вопрос, проводив вдоль многочисленных комнат поменьше, которые, располагаясь под прямым углом к двум залам, образовывали жилой квадрат вокруг патио, радующего глаз пестрыми клумбами и гамаками. Яркие краски картин импрессионистов на стенах повторяли цвета тибетских и персидских ковров на полу. Почетное место над каминной полкой в комнате (видимо, кабинет Дина, решила Бет) было отдано великолепной работе Гогена. Странный светящийся оттенок желтого, характерный для его стиля, и резкие, четкие черты темнокожих женщин в разноцветных саронгах — это была именно та картина, которая легко ассоциировалась у Бет с Дином: поражающая, непонятная, но в то же время мягкая и сочувственная. «Дин, — воскликнула она про себя, — если бы только мы встретились раньше!»
— И что ты думаешь о моем доме? — раздался голос мужчины, который занимал все ее мысли.
Сердце бешено забилось. Бет не могла вымолвить ни слова. Она беспомощно посмотрела на Линн, и Линн ответила за нее:
— Похоже, Бет лишилась дара речи. Наверное, здесь совсем не похоже на английский дом!
— На любой дом. — Бет вновь обрела хладнокровие,
— Никогда. — Он опять стал язвительным, как обычно. — Когда привыкаешь к масштабу, перестаешь его замечать. Все собрались возле бассейна. Пойдемте к ним.
Рядом с ним Бет в который раз ощутила, какой он высокий и сильный и какая аура властности его окружает. Порождение ли это социального статуса или все-таки характер?
Возникший из ниоткуда Дэнни вернул ее с небес на землю.
— Привет, — улыбнулся он. — Ты роскошно выглядишь. Если бы я уже не был влюблен, то стал бы всеми силами добиваться тебя!
Синди хихикнула, глядя на него с таким обожанием, что Бет затошнило от притворства Дэнни. Но какое она имела право осуждать его, если до вчерашнего дня принимала участие в этом обмане? Девушка вспомнила, как сидела в машине рядом с Дином и, сияя от счастья, рассказывала ему о своей любви к Дэнни и о том, что они поженятся, как только Синди сделают операцию. Ей потребовалось все самообладание, чтобы не отвести Синди в сторонку и не рассказать правду о человеке, в которого она влюбилась.
Но что хорошего из этого выйдет? Синди ни за что не поверит.
— Когда ты перестанешь пытаться увести мою девушку… — Дин не договорил, увлекая Бет за собой.
Почувствовав его прикосновение, она задрожала. Мужчина почувствовал это и усадил ее в кресло.
— Ты дрожишь из-за Дэнни или из-за меня? — мягко спросил он.
— Ни один из вас тут ни при чем. Просто я ненавижу притворяться. Я чувствую себя такой…
— Подумай о Синди. Это должно помочь тебе сыграть свою роль.
— Я о ней и думаю, — призналась Бет, жалея, что не может высказать ему все, что у нее сейчас на уме. Он бы смеялся или просто посмотрел с пониманием, принимая как должное, что женщины находят его привлекательным.
— Я удивилась, что у тебя нет постоянной подруги, — вдруг выпалила Бет. — Я думала, это Линн, пока она не…
Ее голос затих, и Дин кивнул, поняв то, что она оставила недосказанным.
— Не надо делать поспешные выводы, — протянул мужчина. — У меня есть подруга.
— Правда?! — Ей с трудом удалось скрыть отчаяние.
— Разумеется. Самая красивая девушка на свете.
Ей в голову закрались подозрения, но она отмахнулась от них.
— Надеюсь, ты рассказал ей про то, какую комедию со мной разыгрываешь?
— Естественно. Я никогда ничего не делаю без ее одобрения.
— Теперь я точно знаю, что ты шутишь! — воскликнула Бет. — Ты никогда бы не спросил другого человека, тем более девушку, про одобрение!
Смех Дина послужил подтверждением ее слов. Но, отсмеявшись, он вновь стал серьезен.
— Мне не нужно ничье одобрение. Я принимаю решение сам. Но никогда сознательно не сделаю то, что женщина, которую я люблю, не одобряла бы.
Не зная, как на это ответить, Бет предпочла помолчать.
— Давай потанцуем? — предложил он и повел девушку к красивому пруду, где маленькая группа музыкантов наигрывала приятную мелодию.
Вечер летел очень быстро. Многие мужчины приглашали Бет танцевать, и каждый раз Дин отпускал ее с такой неохотой, что она почти верила, когда он заявлял, будто отказывается расстаться с ней хоть на минуту.